Ивановский Олег Генрихович
Записки офицера «СМЕРШа». В походах и рейдах гвардейского кавалерийского полка. 1941-1945

  Дня через четыре треть полка, все, что осталось к тому времени в строю, было поднято по тревоге. Но к счастью, не боевой. Построились. Казаки надели боевые ордена, медали. Три офицера, приехавшие из штаба дивизии, командир полка, замполит обходили строй, отбирали не только самых рослых, но и тех, у кого орденам и медалям было тесновато на груди. Отобрали человек тридцать, а из офицеров — только моего друга Ефима Дронова.    Он, полковой фельдшер, носил на груди три ордена Красной Звезды, орден Отечественной войны, и это не считая медалей. Прямо можно сказать — и строевым-то офицерам не многим такая честь выпадала.
         В тот же день все «избранные» выехали в штаб дивизии. Там был повторен отбор, который проводил командир дивизии генерал Павлов, замполит полковник Нитовщиков и начальник контрразведки майор Мирошин.
Из тридцати осталось двенадцать. Мирошин подозвал меня:
— Цель этой операции пока не объявлена. Объявят позже в штабе корпуса. Пусть люди пока думают, что это отбор для встречи с союзниками на демаркации. Вам по секрету скажу, пока не для огласки. Поедете в Москву на парад. Большой парад, особенный. Парад Победы. Вы один из оперсостава корпуса.   

        На большой поляне, неподалеку от штаба корпуса, собрались отобранные в полках Первой гвардейской конно-механизированной группы войск. Человек двести. Построились. Подошли генералы, среди них Плиев. Все затихли.
— Товарищи казаки и танкисты! Пользуюсь случаем, с великой радостью поздравляю вас с победой! Командование фронтом поручило мне сообщить решение Верховного главнокомандующего маршала Сталина о проведении в столице нашей Родины — Москве — Парада Победы. Вам выпала честь и большое счастье стать участниками этого исторического парада!
Громкое, быть может, и не очень стройное, не очень похожее на парадное, но радостнейшее «Ура-а-а!» раскатилось по поляне. Вверх полетели кубанки, шлемы, фуражки. Строй смешался...
* * *
      Сводный полк 2-го Украинского фронта формировался в Братиславе. Двумя или тремя эшелонами мы выехали в Москву.
* * *
   Часть парадного войска разместилась на Стромынке, 32. Начались парадные тренировки. Нелегкой была та задачка — ходить парадным строевым шагом. Далеко не все владели этим искусством, в боях было не до этого, а ведь надо было пройти по Красной площади так, как еще никто и никогда не ходил. Таких парадов не было! Сколько глаз и своих родных, дружеских, да и не очень дружеских будут смотреть.
Ходили на занятия каждую ночь, как только затихал город.
     К параду готовилась и столица, умывалась, подкрашивалась, ремонтировалась и шила нам парадное обмундирование — в своем фронтовом на парад не пойдешь! Нам шили темно-синие черкески, красные казакины, черные каракулевые кубанки. Ко всему этому положены были шашки, шпоры на сапоги, красные суконные башлыки. Кубанцам, терцам такое же, но только синего цвета, уральцам — белого.
       23 июня объявили приказ Верховного главнокомандующего: Парад принимать будет Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков, а командовать Парадом — Маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский.
       24 июня. Поднялись в 4 часа утра. К 6 часам мы должны были быть на исходных позициях на площади, против Политехнического музея.
       Утро было дождливым, но не пасмурно, празднично было на сердце! Стояли мы в строю, тихонько переговаривались, чуть не поминутно поправляя друг на друге то башлык, то чуть надвинувшуюся на бровь кубанку, то подцепленный с левого бока клинок, делились самыми последними впечатлениями о праздничной Москве. Без особой надежды, правда, поглядывали на затянутое облаками небо, смахивая с лица дождевые капли.
Против нас стоял строй сводного полка Военно-морского флота.
   К 8 часам мы вышли на Красную площадь. Сводный полк 2-го Украинского фронта занял свое место у стен ГУМа. Полк... Тысяча человек пехотинцев и артиллеристов, летчиков и танкистов, связистов и саперов, разведчиков и кавалеристов, генералов и рядовых солдат войны, отличившихся в боях, награжденных боевыми орденами.
Командир сводного полка фронта — Маршал Советского Союза Родион Яковлевич Малиновский.
    Без пяти минут десять. Замерла Красная площадь, заполненная тысячами москвичей и гостей столицы. Замерли полки фронтов. На трибуну поднялись руководители партии, правительства. Вошел Сталин.
     Сейчас, вот-вот сейчас стрелка часов на Спасской башне, чуть дрогнув, коснется долгожданного мгновения истории. Десять!
По площади разнеслось: «Парад, смирно!» И тут же из Спасских ворот на красивом белом коне показался маршал Жуков. Грянули торжественные звуки «Славься» Глинки. И — тишина. Навстречу Жукову на вороном коне — Рокоссовский.
— Товарищ Маршал Советского Союза! Войска действующей армии, Военно-морского флота и московского гарнизона для парада построены!
      Начался объезд войск. В ответ на поздравления по площади раскатывалось «Здравия желаем, товарищ маршал»! и могучее «Ура-а-а-а!».
Объехав войска, Жуков поднялся на трибуну Мавзолея, подошел к микрофону:
— Победу над германским фашизмом мы завоевали ценой тяжелых жертв. В жестоких битвах с врагом пало смертью храбрых много наших боевых друзей — лучших сынов и дочерей нашего народа, сегодня, в день великого торжества, почтим их память и произнесем: «Вечная слава героям, павшим в боях за нашу Советскую Родину!»
Здравицей в честь народа-победителя и славных воинов его Вооруженных сил маршал закончил речь. И тут же — Гимн и мощные залпы артиллерийских орудий. Много залпов. Потом узнали, их было пятьдесят.
В 10 часов 25 минут по площади разнеслось: «К церемониальному маршу...» И двинулись полки фронтов Великой Отечественной.
Проводив последний сводный батальон, замолк тысячетрубный оркестр. Резкая дробь восьмидесяти барабанов, и две сотни воинов бросают фашистские знамена на землю к подножию Мавзолея.

Рыжак Н.И. "Август 1991 и не только о нем..."

     Ноябрь 1981 года выдался в Сибири очень холодным. 85-я мотострелковая дивизия готовилась к традиционному параду в Новосибирске. Командующий Сибирским ВО генерал-полковник Б.В.Снетков проводил последние репетиции.
       И вдруг случилось ЧП. 2 ноября после очередной ночной тренировки в 85-й МСД пропал автомат. О данном факте доложили в Москву и развернули вместе с командованием и органами военной прокуратуры работу по розыску. Как положено, отрабатывались все версии. По мере приближения дня парада напряжение нарастало. Москва требовала результатов, а их не было. Два раза в сутки я докладывал начальнику Особого отдела округа о ходе оперативно-розыскных мероприятий и каждый раз выслушивал очередную порцию нелестных слов в свой адрес.
     На каком-то этапе поисковых мероприятий В.П.Бортников убедил нашего руководителя, что оружие вывезли за пределы гарнизона и оно находится в уголовной среде. В конце концов генерал не выдержал и распорядился, чтобы именно Бортников возглавил оперативно-розыскную группу. Однако, как уже говорилось, оперативный состав не воспринимал этого человека в качестве руководителя, да и сам Виктор Павлович отчетливо это понимал. Лично ко мне он относился с подчеркнутым уважением, так как мне приходилось не только объяснять ему многие аспекты чекистской деятельности, но и сдерживать нелицеприятное отношение к нему коллектива. Поэтому он, спохватившись, заявил, что погорячился со своей инициативой и выдвинутой версией. В итоге я продолжил осуществлять руководство всем ходом оперативно-розыскных мероприятий.
       За день до парада удалось получить информацию о группе водительского состава, которая обсуждала вопрос сохранности какого-то оружия. Эта зацепка позволила максимально сузить круг подозреваемых и вычислить конкретного человека. Им оказался водитель, рядовой К., который воспользовался беспечностью одного из участников парада во время перекура и выкрал оставленный без присмотра «Калашников».
     С помощью обычной веревки подвязал автомат к днищу кузова, где тот и находился все это время.
      Командующий СибВО генерал Б.В.Снетков был очень доволен эффективной работой Особого отдела дивизии и подарил мне свои личные часы.
       В нынешней ситуации данный факт может восприниматься как рядовое явление. Ведь в стране похищены десятки тысяч единиц стрелкового оружия. А в то время никто не снимал задачу поиска утраченного даже в единичном экземпляре. Это была реальная задача, направленная на обеспечение безопасности личности, общества и государства. Пусть и выразившаяся в одном незначительном факте.