На сайте "Мир тесен" нашла о дореволюционной полиции
«Исторический очерк образования и развития полицейских учреждений в России».

Полиция. «Садиться без чинов!»

Андрей КОКОРЕВ, Владимир РУГА

Полицейская деятельность государства, как известно, имеет своей задачей, с одной стороны, предупреждение и пресечение действий, нарушающих существующее благосостояние, а с другой – содействие к дальнейшему развитию народного блага.
«Исторический очерк образования и развития полицейских учреждений в России».
- Болван! Скотина! Дубина стоеросовая! Чтобы руки твои загребущие у тебя еще в детстве отсохли... Помощник пристава запнулся, безуспешно подыскивая ругательства пообиднее. Молодой широкоплечий городовой, которого столь яростно распекал полицейский офицер, замер по стойке «смирно», боясь шелохнуться. По его лицу катились крупные капли пота, а губы беззвучно шевелились в тщетной попытке произнести слова оправдания:
– Виноват, ваше благородие! Лукавый попутал... Сам не ведаю, как это случилось. Кто же знал, что этот черт, хозяин квартиры, заметит, да еще шум поднимет...
«Господи, бывают же на свете такие дураки! – подумал помощник пристава, сжимая кулаки в бессильном отчаянии. – Украсть во время обыска копилку! И с чем?! С горсткой медяков – ровным счетом двадцать три копейки, будь они неладны... Хотел, видите ли, этой «свинкой» сынишку порадовать... А что тем самым он всей Мещанской части свинью подложил, даже не подумал. Ему-то ничего – пойдет под суд, и вся недолга, а нас теперь проверками замучают. Не успеешь оглянуться, всплывут грешки уже не копеечные, и окажешься на одной доске с генералом Рейнботом».
Уныние, охватившее полицейского офицера, легко можно понять. Как и всякая государственная структура, Московская городская полиция функционировала, опираясь на сложившуюся систему писаных и неписаных правил. Первые составляли тот самый Закон, которому полицейские служили, как говорится, «по определению». Вторые – давали им возможность строить взаимоотношения с жителями города на реальной основе. Суть этих отношений сводилась к тривиальной философии: «Мы денно и нощно охраняем ваш покой. За нашу тяжелую службу казна платит мало, а жизнь все дорожает. Так что извольте облечь вашу благодарность в денежные знаки разного достоинства – соответственно с вашими доходами». Но чтобы такая система существовала без сбоев, требуется придерживаться простого правила: внешне все должно быть шито-крыто, потому что любой скандал приводит в действие законы писаные. И уж совсем плохо, если скандалы начинают следовать один за другим, причем каждый новый еще больше подливает масла в огонь.
Как ни странно, но кража грошовой копилки, совершенная в июле 1910 года городовым Кондратием Букиным, относилась именно к такого рода событиям. И начальство гневалось неспроста – для него в тот момент каждый проступок полицейского был что нож острый в спину. А все потому, что многие неблаговидные деяния сотрудников московской полиции стали достоянием гласности, и не прощелыга Хлестаков, а самый настоящий, облеченный всеми полномочиями ревизор – сенатор Гарин – предлагал им «садиться без чинов»... на скамью подсудимых. С этим предметом интерьера зала окружного суда либо уже познакомились, либо только собирались познакомиться многие служащие полиции – от околоточного надзирателя Абинякова до самого градоначальника – генерал-майора Рейнбота.
Но прежде чем углубиться в подробности этих событий, думаем, нелишне будет пояснить читателю, кто же были такие городовые, околоточные надзиратели, приставы вкупе с полицмейстерами и градоначальниками. А главное – какую роль играла полиция в жизни Москвы начала прошлого столетия...
Возглавлял московских блюстителей порядка обер-полицмейстер (с 1 января 1905 года – градоначальник*), непосредственно подчинявшийся генерал-губернатору. Отделения находились под управлением полицмейстеров, которые контролировали деятельность подчиненных им участковых приставов. Приставы, опираясь на помощников (старших и младших), а также на служащих канцелярии, отвечали за «благочиние» на вверенных им участках. Околотки находились под началом околоточных надзирателей. На самой низшей ступени административно-полицейской лестницы находились городовые.
«Между прочим, – делился воспоминаниями писатель Н.Д. Телешов, – наименование этих полицейских «городовых» москвичи шутливо относили к нечистой силе, считая, что в лесу есть леший, в воде – водяной, в доме – домовой, а в городе – городовой»...

http://s30116489994.mirtesen.ru/blog/43456416402/Politsiya.-«Saditsya-bez-chinov!»