№ 147. Информационный бюллетень политотдела 5-й гвардейской танковой армии о фольксштурме

8 февраля 1945 г.

I. Из указа Гитлера 29.9.44 г. о создании фольксштурма

После пятилетней тяжелейшей борьбы вследствие отхода всех наших европейских союзников враг на некоторых фронтах стоит вблизи или на самой немецкой границе. Он напрягает все силы для того, чтобы разбить нашу империю, а немецкий народ и его социальный порядок уничтожить. Его конечная цель — искоренение немецкого человека.

Как и осенью 1939 г. мы вновь стоим в полном одиночестве на фронте перед лицом наших врагов. В течение немногих лет нам тогда удалось, впервые введя в действие огромные силы народа, решить тяжелейшие военные проблемы, на годы обеспечить безопасность империи и тем самым Европы. В то время как противник готовится нанести последний удар, мы решили ввести в действие во второй раз всю огромную массу нашего народа.

Опираясь исключительно на свои силы, как и в 1939 — 1941 гг., нам может и должно удасться не только сорвать истребительные планы врагов, но и вновь отбросить их назад и удерживать до тех пор, пока не будет обеспечено будущее Германии, ее союзников и тем самым прочный мир в Европе.

Мы противопоставляем истребительным планам наших еврейско-интернациональных врагов тотальное введение в действие всех немецких людей.

Для усиления активных сил нашей армии, и в особенности для ведения беспощадной борьбы там, где враг хочет ступить на немецкую землю, — я призываю всех способных носить оружие немецких мужчин к участию в борьбе.

Я приказываю:

...Образовать во всех областях Великогерманской империи немецкий фольксштурм из всех способных носить оружие мужчин в возрасте 16 — 60 лет. Он будет защищать родную землю всеми доступными средствами.

...Формирование и руководство немецким фольксштурмом в областях (гау) берут на себя гауляйтеры.

...Призванные в фольксштурм на период боевых действий являются солдатами в соответствии с военными законами.

...Национал-социалистическая партия выполняет перед немецким народом свою высшую почетную обязанность, вводя в первые линии свои организации как главные носители этой борьбы. [210]

...Гауляйтеры при образовании и руководстве немецкого фольксштурма пользуются помощью прежде всего способнейших организаторов и вождей, испытанных организаций партии, СА, СС и «Гитлерюгенд».

II. Боевые положения немецкого фольксштурма

1. Верность, послушание и храбрость составляют основу государства и делают его неодолимым. Верный своей присяге, солдат фольксштурма сражается во всех положениях ожесточенно, с верой в победу. Будучи верен до гроба фюреру, он предпочитает лучше погибнуть в бою, чем когда-либо просить врага о пощаде.

2. Будучи непревзойденным в своей стойкости, самоотверженности и товариществе, фольксштурм представляет собой армию величайших идеалистов Германии.

3. Если какой-нибудь командир в безнадежном положении задумает прекратить борьбу, то в этом случае в немецком фольксштурме действует традиционный обычай наших храбрых воинов-моряков. Командование частью передается тому, что хочет продолжать борьбу, — будь это даже самый молодой.

4. Будучи воспитанным к сохранению тайны, солдат фольксштурма больше всего презирает предательство по отношению к своей родине и своим товарищам. Его скрытность не могут сломить ни соблазн, ни угрозы.

5. Относясь по-рыцарски к женщинам, предупредительно к детям, больным и старикам, солдат фольксштурма из любви к народу, к отечеству готов на крайнее самопожертвование. По отношению же к врагу, который угрожает свободе и жизни и хочет опозорить наших жен, а детей умертвить, он питает страстную ненависть.

6. Если мы [по] примеру наших отцов останемся верны себе и нашему высшему долгу по отношению к народу, то Господь Бог благословит нашу борьбу. Призванные в самое тяжелое время к защите родины, мы не успокоимся до тех пор, пока не будут завоеваны победа и мир и упрочена свобода империи.

III. Текст присяги солдата фольксштурма

«Я даю перед Богом эту священную клятву в том, что буду беспрекословно верен и послушен Великогерманской империи, Адольфу Гитлеру.

Я торжественно обещаю, что буду смело сражаться за свою родину и лучше умру, чем поступлюсь свободой, бросив тем самым на произвол судьбы социальное будущее моего народа».

IV. Из обращения ортсгруппенфюрера Зольдау

Немецкие народные товарищи и народные товарки!

Фюрер мобилизовал все силы нашей родины для борьбы за уничтожение мирового большевизма. Каждый в отдельности должен это понять. В ближайшие недели и месяцы каждый человек будет использован на важном или даже на решающем участке для того, чтобы совместно с фронтом провести уничтожение мирового еврейства как можно быстрее. Работа и задачи, которые не служат цели — «Победа немецкого народа», — не имеют для нас никакого смысла и значения и поэтому должны быть отброшены.

Мы знаем, что объявленные мероприятия для многих женщин и мужчин будут очень обременительны, но они, однако, ничтожны по сравнению с лишениями на фронте. Каждый будет нести долю своего участия тем легче, чем больше и справедливее эта тяжесть распределена между всеми. Даже самые тяжелые испытания — ничто по сравнению с теми страданиями, которые [211] немецкому народу пришлось бы переносить в случае, если бы большевизм не был разбит. Сталин требует немецких рабочих — рабов, которые должны быть сосланы в Сибирь и использованы на самой низкой работе. Европа должна быть полностью выдана большевизму — этого не раз ясно требовало еврейство Англии и Америки.

Нашим лозунгом будет: «Победа или хаос».

Начальник политотдела 5-й гвардейской танковой армии гвардии полковник А. Костылев

Ст. инструктор политотдела по работе среди войск и населения противника гвардии майор Лозоватский

«Верно» Секретарь 7-го отдела ПУ 2 БФ ст. лейтенант Торопова

РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 569. Л. 387— 389. Зав. копия.

№ 148. Донесение начальника 7-го отдела политуправления 2-го Белорусского фронта начальнику 7-го управления Главного Политического Управления РККА об умерврщлении фашистом граждан немецкой национальности

2 апреля 1945 г.{83}

При прочесывании населенных пунктов в районе огневых позиций 94-го гаубичного артполка 23-й артдивизии 12 марта 1945 года вблизи деревни Зюбитц (22 км от города Данцига) в лесу в отдельном сарае были обнаружены три немецкие семьи из деревни Зюбитц, всего 16 человек, а именно:

1. Бюхенен Фрида (возраст не установлен)
2. Губерт — ее сын, 7 лет
3. Гейнц — ее сын, 6 лет
4. Морбин — ее сын, 5 лет
5. Гарри — ее сын, 2,5 года
6. Шварц Эрвин — 37 лет
7. Шварц Эрика, его жена — 39 лет
8. Петер — их сын, 6 лет
9. Карин — их сын, 5 лет
10. Вольфган — их сын, 2,5 года
11. Лере Берта — 39 лет
12. Бруно — ее сын, 7 лет
13. Герберт — ее сын, 14 лет
14. Линиял — 40 лет
15. Гизелла — ее дочь, 15 лет
16. Эйверелах Эмген — ее племянница, 2 года.
Из них Лере Бруно, Лере Герберт, Линиял Гизелла и Эйверелах Эмген оказались мертвыми, т. к. у них было перерезано горло, а у остальных 12 человек вскрыты вены на обеих руках, но в момент обнаружения они еще были живы.

При оказании им медицинской помощи они отказывались от помощи, заявляя: «Лучше умереть, чем жить с русскими».

К вечеру 12 марта 1945 года умерло 11 человек: семеро детей и четыре женщины.

Расследованием установлено, что убийство указанных лиц было совершено Шварцем Эрвином, 1908 года рождения, уроженцем дер. Зюбитц, по национальности [212] немцем, членом партии национал-социалистов с 1933 г., образование 7 классов, женат, работал авиамотористом на аэродроме в г. Гдыня.

На допросе он показал: «К приходу русских войск по месту моего проживания я увидел, что все имущество потеряно и, будучи убежден в своей фашистской партии, начал действовать, чем мог, против русских войск. Поэтому 12 марта 1945 года своей жене и троим детям вскрыл вены на руках с целью уничтожения их. После убийства своей семьи я предложил [то же самое сделать] соседям, которые привели свои семьи в сарай и при моей помощи вскрыли вены, а затем я вскрыл вены и себе. Убийство 15 человек я совершил с целью, чтобы остальные немцы узнали и распространили слух, что все это совершили русские солдаты».

Оставшиеся в живых женщины подтвердили, что на умерщвление они согласились в результате агитации Шварца Эрвина, который и произвел вскрытие вен лезвием безопасной бритвы, а также перерезал горло 4 человекам.

Одна из женщин, оставшаяся в живых, Фрида Бохенен, показала, что она не желала резать руки, но когда Шварц ей насильно вскрыл вены, она потеряла сознание и не видела, что делалось с ее детьми.

Далее Фрида Бохенен показала, что Шварц ей говорил о том, что когда придет Красная Армия, то будет насиловать и угонять немцев в Сибирь, поэтому жить дальше нет никакого смысла.

В распространении провокационной агитации Шварцу активно помогала Лере Берта, которая после вскрытия вен умерла.

В тот же день в районе деревни Зюбитц в лесу в шалаше была обнаружена женщина-немка Лере Маргарита — 18 лет, со следами удушения на шее. Лере заявила, что ее душили красноармейцы и пытались изнасиловать.

В отношении этого заявления Лере Бохенен Фрида показала, что Лере Маргарита является дочерью Берты Лере и следы удушения у нее являются следствием ее попытки к самоубийству.

Несмотря на оказанную медицинскую помощь, Шварц Эрвин 15 марта 1945 года умер от потери крови, также умерли и все остальные лица, обнаруженные в сарае.

Начальник 7-го отдела ПУ 2 БФ подполковник Забаштанский

РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 569. Л. 427—428. Подлинник.

№ 150. Выписка из политического донесения 1-го Белорусского фронта об угнанных в Германию иностранных рабочих и советских гражданах

14 апреля 1945 г.

В районах провинции Бранденбург работало большое количество советских людей, поляков, французов и др [угих] народов.

В городе Ландсберг было 5 лагерей, в которых работало не менее 4500 мужчин и женщин. [218]

В самом крупном лагере «Игифарб» работало 3500 чел., большинство из них — советские люди. В лагере «Нец-фабрик» работало 100 русских и польских девушек. В лагерях «Кафель-фабрик» и «Ют-фабрик» работало по 300 девушек из Советского Союза и Польши, а в лагере «Машин-фабрик» работало 300 мужчин различных национальностей.

Положение работающих на немцев людей было тяжелое: жили они в темных, холодных и грязных бараках по 40 человек и больше, спали на нарах, на которых вместо постели был пучок соломы. Питание было плохое и однообразное. В большинстве лагерей пищу давали только два раза в сутки. Хлеба выдавалось 250 — 300 грамм, суп из брюквы или тухлой капусты, иногда из мучной болтушки. Работать приходилось по 12 — 14 часов в сутки. Почти во всех лагерях немцы избивали работающих на них людей.

В лагере «Ют-фабрик» работала семья белорусов Бордиловских из Могилевской обл [асти]. Мать Анеля и четыре дочери — Мария, Анна, Александра и Зоя. Анеля Бордиловская в беседе заявила: «В 1943 г. немцы угнали всю нашу семью в Германию. Два моих младших сына умерли в дороге, а я с четырьмя дочерьми до последних дней мучилась в немецком рабстве. Тяжело нам жилось в проклятой Германии. Немецкая брюква и 300 г какого-то суррогата-хлеба превратили нас в чахлых людей. Спасибо Красной Армии, освободившей нас из немецкой неволи».

Петр Лаузин из Сабецкого района Ленинградской обл [асти] рассказал: «В немецкой каторге я вместе с женой и двумя детьми нахожусь с 1942 г. Эти годы были страшными годами в нашей жизни, нам их не забыть до самой смерти. Немцы нас не считали за людей, мы для них были рабочим скотом. Нас били, сажали в карцеры, ходили мы в обуви с деревянной подошвой. Сейчас всему этому настал конец. Во мне говорит лютая ненависть к немцам. Я желаю с оружием в руках в рядах Красной Армии бороться с проклятыми немцами».

В деревне Янсфельде (округ Ландсберг) работало у немцев свыше 20 советских военнопленных. Они также рассказывали об издевательствах, которые совершали над ними немцы.

Юноши-поляки Эдвард Казимирский и Ян Бжозовский, находившиеся в рабстве у немцев в Гросс-Даммер, заявили: «В 1941 г. нас угнали в Германию. За эти годы мы постарели на много лет. То, что мы видели и пережили, тяжело рассказать. Нас морили голодом, били и издевались над нами. Мы должны были носить позорную повязку раба с буквой «Р». Сейчас, когда нас освободила Красная Армия, мы счастливы и благодарны ей».

Еще более тяжелым было положение советских, польских, французских и итальянских военнопленных.

В городе Ландсберг было 3 лагеря военнопленных: военнослужащих Красной Армии, поляков, французов и итальянцев. В лагере советских военнослужащих находилось около 500 чел. Все они при отступлении фашистской армии были угнаны в сторону Берлина.

Верно: Красноглядов [219]

РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 574. Л. 412— 413. Зав. копия.

№ 151. Указание члена Военного совета 1-го Белорусского фронта Военному совету 61-й армии об использовании рабочей силы на демонтажных работах в Германии

№ ВС/00376

20 апреля 1945 г.

[В отношении] упомянутых Вами в постановлении № 014 заводов фронтом сделано представление в ГОКО на предмет их демонтажа и вывоза в СССР.

Просимые Вами 10 тракторов и 300 человек рабочих фронтом выделены не будут, так как фронтовые части до предела загружены на демонтажных работах.

Военный совет считает, что 10 тракторов Вы сможете найти из наличного у Вас тракторного парка. Что касается рабочей силы, то надо с максимальной загрузкой использовать имеющиеся в армии 20-й трофейный батальон, 160-й армейский рабочий батальон и 8-ю армейскую трофейную роту.

В случае крайней необходимости, когда армейские части с объемом работ не справятся, нами будет оказана Вам помощь рабочей силой для выполнения конкретных задач.

Член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Телегин

Верно: капитан{84}

РФ. Ф. 233. Оп. 2380. Д. 34. Л. 534. Зав. копия.

№ 152. Указание Военного совета 1-го Белорусского фронта начальнику тыла фронта об использовании пленных на очистке занятых территорий от трупов

№ ВС/00378

20 апреля 1945 г.

Ниже сего сообщаю выписку из докладной записки пом. нач. ПУ фронта, работавшего в войсках 5-й ударной армии:

«...Встал также вопрос об обязательной уборке и закапывании трупов лошадей и фрицев: они начинают разлагаться и не исключена возможность эпидемических заболеваний. Произвести эту работу, а равно делать ее и в дальнейшем, необходимо силами пленных, создавая специальные команды. Впереди, где будет население, — уборку трупов будет делать оно. Здесь населения нет, поэтому очищать территорию от трупов нужно только силами пленных»{85}

Секретарь Военного совета 1-го Белорусского фронта майор Лысак [220]

РФ. Ф. 233. Оп. 2380. Д. 34. Л. 537. Подлинник.

№ 155. Донесение начальника политического отдела 8-й гвардейской армии начальнику Политического Управления 1-го Белорусского фронта о поведении немецкого населения в занятых пригородах Берлина и его отношении к советским военнослужащим

№ 0677 25 апреля 1945 г.

Измотав противника в пятидневных упорных боях, наши части быстрее стали продвигаться вперед. Ослабло сопротивление как наземным нашим войскам, так и авиации. Днем 22 апреля наши самолеты буквально «гуляли» [222] над пригородами и окраинами Берлина, не встречая огня зениток и истребителей. Немецкая артиллерия бьет редко и только с дальних позиций. Настроение личного состава, несмотря на усталость от боев, боевое. Люди воодушевлены приказом — взять центр фашистского логова — Берлин. Личный состав 266 и 269 гв. сп 88 гв. сд в ночь с 21 на 22 апреля первым переправился через озера в районе Вольтерсдорф и Эркнер. Переправа в 266 гв. сп проходила без мостов, на подручных средствах, тем не менее в стрелковых подразделениях полка не было ни одного случая задержки в переправе или отставания бойцов и офицеров.

Поведение немецкого населения в занятых пригородах Берлина

Части 28 гв. ск, вступив в пригороды Берлина в ночь с 21 на 22 апреля, заняли населенные пункты Вильгельмсхаген и Рансдорф. Ночью оставшиеся жители прятались, а с утра постепенно стали появляться около домов. Все они — с белыми повязками на руках. При встрече с нашими бойцами и офицерами женщины поднимали руки вверх, плакали и тряслись от страха. Убедившись, что бойцы и офицеры ничего с ними делать не собираются, они, как мужчины, так и женщины, начинали проявлять услужливость, лебезить. Но так делают не все. Жители наиболее богатых особняков, как правило, не показываются на улице, шторы на окнах не открывают, запирают ворота.

Общее же впечатление от первых встреч с жителями пригородов Берлина — населенных пунктов Рансдорфа и Вильгельмсхагена — такое, что большинство населения относится к нам лояльно, стремится подчеркнуть это и в разговорах, и в поведении. Рабочий брикетной фабрики немец Вольман Шмидт, 45 лет от роду, участвовал в войне 1914 — 1918 гг.; жалуется на нужду, говорит, что Гитлер довел его и жену до истощения и он не поддерживал якобы политику Гитлера. Говоря об этом, он показывает на себя, на истощенную жену и такую же истощенную дочь.

Многие жители стараются хоть чем-нибудь угостить наших бойцов и офицеров, предлагают свои услуги. Когда наши части переправлялись через канал южнее Рансдорфа, к офицерам подошли два местных жителя — немец и словак и робко спросили, чем они могут помочь. Ст. инструктор политотдела 28 гв. ск гв. майор Бронштейн предложил им собрать мужчин и подвезти лес и другие материалы на строительство моста. Через короткое время заготовкой леса занялись более 50 мужчин-немцев. Кроме того, они указали место, где находится 5 самоходных полупонтонов, и помогли [доставить] их. Оставшиеся владельцы предприятий ведут себя более настороженно. Владелец нефтеперегонного завода в Верке, у которого хозяйственники проходящих частей брали горючее, был немногословен, внешне старался показать, что ему все равно — берут ли у него горючее или не берут. Завод его частично разбит авиацией союзников.

В разговорах с нашими бойцами и офицерами, в том числе и с политработниками, почти все жители говорят: «Мы воевать не хотели, пусть теперь Гитлер воюет». При этом каждый старается подчеркнуть, что он не причастен к нацистам, не поддерживал никогда гитлеровской политики, некоторые настойчиво стараются убедить, что они коммунисты.

В населенных пунктах Вильгельмсхаген и Рансдорф работают рестораны, где имеются в продаже спиртные напитки, пиво и закуски. Причем владельцы ресторанов охотно производят продажу всего этого нашим бойцам и офицерам на оккупационные марки. 22 апреля некоторые бойцы и офицеры побывали в ресторанах и покупали спиртные напитки и закуски. Часть из них поступала осторожно — в одном из ресторанов в Рансдорфе танкисты перед тем, как пить вино, попросили хозяина ресторана выпить его первым. Но некоторые военнослужащие поступают явно неправильно, разбрасываясь оккупационными марками. Например, литр пива стоит 1 марку, а отдельные военнослужащие платят по 10 — 20 марок, а один из офицеров отдал за литр [223] пива дензнак достоинством в 100 марок. Начальник политотдела 28 гв. ск полковник Бородин приказал владельцам ресторанов Рансдорфа закрыть рестораны на время, пока не закончится бой. Сейчас немецкие торговцы начинают открывать свои магазины и продавать товары за оккупационные марки.

22 апреля в Рансдорфе работниками политотдела 28 гв. ск обнаружена листовка — воззвание к жителям восточных районов Берлина и немецким воинским частям, находящимся в районе Берлина, подписанное «Комиссарским организационным руководителем Берлина» (подпись неразборчива). Из бесед с местными жителями — немцами установлено, что многие из них читали воззвание. Образец листовки и перевод ее прилагаю{86}.

Начальник политотдела 8-й гв. армии гв. генерал-майор Скосырев

РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 92. Л. 54—56. Подлинник.

№ 156. Донесение начальника политического отдела 2-й гвардейской танковой армии начальнику Политического Управления 1-го Белорусского фронта о настроениях советских военнослужащих и антифашистской деятельности населения Германии

24 апреля 1945 г.

Сегодня в 15.00 в корпуса посланы работники ПОАРМа для доведения до командования требований члена Военного совета фронта генерал-лейтенанта тов. Телегина в отношении подготовки к встрече с войсками союзников.

Обращение Военного совета фронта об отношении с военнопленными и к гражданскому населению Германии разослано в соединения и части с указанием организовать доведение его до каждого бойца, сержанта и офицера. Политорганам предложено немедленно расследовать каждый случай мародерства, изнасилования и т. п. и виновных привлекать к строгой ответственности.

Политотдел армии располагает документами и фактами, что в Берлине имеются группы сопротивления гитлеровскому режиму, которые распространяют листовки и обращения, призывающие население Берлина, фольксштурмовцев и солдат прекратить бесцельную борьбу и поднять восстание против нацизма.

При допросе пленного фольксштурмовца из 617-го б-на гор. Берлина стало известно, что среди солдат и фольксштурмовцев, обороняющих Берлин, распространяются листовки так называемой «Группы сопротивления». Экземпляр этой листовки он передал при допросе. (Текст листовки прилагаю){87}.

22 апреля в 21.00 в р-не кондитерской фабрики пригорода Берлина Вейсензее на КП командира 19-й механизированной бригады явилась группа немцев в числе 7 человек, одетых в гражданскую одежду. Они принесли с собой Красное знамя с надписью на русском языке, которое якобы было преподнесено физкультурниками гор. Москвы рабочим-физкультурникам гор. Берлина в 1932 г. во время Берлинской всемирной спартакиады.

Знамя принесли: [224]

Средки Игильд, 1917 г. рождения, электросварщик по профессии;
Галеруд Макс, 1900 г. рождения, строитель;
Эцхольц Л ос, 1921 г. рождения, портниха;
Средки Кевда, 1917 г. рождения, машинистка;
Ветерлис Ганс, 1916 г. рождения, столяр;
Эльцгольц Пауль, 1922 г. рождения, кондитер;
Берлрман Гертруда, 1918 г. рождения, безработная.

Эти немцы заявили, что при гитлеровском режиме они подвергались преследованию как антифашисты, сидели в тюрьмах и с приближением Красной Армии к Берлину усилили свою активность: 16 апреля отпечатали на множительном аппарате 25 тыс. листовок и распространили их среди жителей города (листовки на немецком языке прилагаю){87}.

Пришедшим немцам через переводчика было разъяснено отношение Красной Армии к солдатам, сдающимся в плен, и к гражданскому населению Германии. После этого с ними занялся отдел контрразведки СМЕРШ бригады.

Отмечается много случаев, когда в занятых нашими войсками немецких городах и в самом Берлине немцы из гражданского населения предъявляют членские билеты коммунистической партии Германии, а отдельные из них обращаются к нашим офицерам с просьбой разрешить им организацию коммунистических ячеек и дать разрешение на это.

Экземпляр такого билета, изъятого при предъявлении в местечке Бланкебурге, направляю Вам{87}.

* * *

Соединения получили указания о представлении к польским орденам и медалям бойцов и офицеров, отличившихся в боях за освобождение Польши.

В связи с тем, что к наградам польского правительства разрешено представить единицы военнослужащих, например, по 12 гв. тк — 4 человека, среди офицеров есть настроения, что польское правительство очень скупо на награды бойцов и офицеров соединений армии, так много сделавших для освобождения польской территории от немецких оккупантов.

Нач. политотдела армии гв. полковник Литвяк

РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 92. Л. 165, 165 об. Подлинник.

№ 157. Донесение начальника Политического Управления 1-го Белорусского фронта заместителю начальника Главного Политического Управления РККА об антифашистских листовках «Группы сопротивления», обнаруженных в пригородах Берлина

26 апреля 1945 г.

В занятых нашими войсками районах и пригородах Берлина обнаружено несколько листовок, отпечатанных на пишущей машинке и на стеклографе. Эти листовки, выпущенные так называемой «Группой сопротивления», призывают немецкое население Берлина всячески противодействовать гитлеровцам и оказывать помощь и содействие Красной Армии.

Из бесед с местными жителями освобожденных районов Берлина и из [225] опроса пленных немецких солдат установлено, что многие из них читали эти листовки. Одна листовка была на руках у пленного. Приложение: 4 листовки и переводы к ним{88}.

Начальник политуправления 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант Галаджев

Приложение

Листовка, распространяемая в Берлине так называемой «Группой сопротивления». Листовка отпечатана на стеклографе и отмечена красной звездой и изображением серпа и молота.

«Берлинцы!

Красная Армия стоит у ворот Берлина! Солдаты Советского Союза пришли к нам не как наши враги, они пришли как враги наших угнетателей и эксплуататоров, как враги гитлеровского фашизма!

Берлинцы, будьте смелыми! Берите за горло палачей немецкого народа! Спасайте то, что у нас осталось!

Объединяйтесь поквартально! Не допускайте, чтобы ваша квартира стала точкой сопротивления для нацистов! Жены и матери, не допускайте чтобы ваших детей гнали на убой! Защищайте свой дом, но только — против Гитлера! А шпионам и доносчикам — смерть! Смерть всем, кто затягивает войну! Вас — большинство! Вы — сила!

Объединяйтесь по предприятиям!

Не допускайте удаления деталей машин! Не допускайте подрыва предприятий! Не допускайте того, чтобы вы остались надолго без зарплаты и хлеба! Защищайте ваши предприятия, но — против Гитлера! И тогда — смерть всем прислужникам предпринимателей! Смерть тем, кто по собственной вине уже давно распрощался с жизнью! Вас — большинство! Вы — сила!

Объединяйтесь в фольксштурме! Не допускайте подрыва мостов и зданий! Не допускайте многонедельной блокады Берлина! Не допускайте лишений, нужды, голода и смерти ваших близких! Защищайте Берлин, но против Гитлера! И тогда — настоящий фольксштурм! Смерть тем, кто хочет гнать вас на смерть! Вас — большинство! Вы — сила!

Берлинцы, на борьбу! На борьбу за свои интересы: за демократию трудящегося народа!

На борьбу за свободную социалистическую Германию!»

Перевела:
переводчик 7-го отдела ПУ 1 БФ
мл. лейтенант Широкова

РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 623. Л. 129— 131. Подлинник.

№ 162. Информационная сводка 7-го отдела политуправления 1-го Белорусского фронта о ходе боев за Берлин и настроениях местного населения

1 мая 1945 г.

О ходе боев в г. Берлине

Количество переходов на нашу сторону военнослужащих, а также лиц гражданского населения из окруженных районов Берлина возрастает. Вместе с заброшенными обратно в свои части военнопленными приходят немецкие офицеры. Так, 30.4.45 г. семь заброшенных военнопленных привели с собою, среди нескольких групп солдат, около 20 офицеров. Особенно многочисленны переходы на нашу сторону фольксштурмистов. 30.4.45 г. двое засланных привели с собою колонну лиц гражданского населения численностью более 200 чел. и среди них 34 фольксштурмовцев, переодетых в гражданское платье. Один засланный в тыл противника рабочий с табачной фабрики после двух дней работы в тылу противника привел с собой 700 фольксштурмистов.

Ряд немецких солдат, сдающихся в плен в одиночку или мелкими группами, подбирают при переходе в плен наших раненых и доносят их до ближайшего медпункта. Перебежчик ефр. Ганс Мюллер при сдаче в плен подобрал на поле боя раненого советского офицера и принес его на медпункт батальона. Больше половины перебежчиков сдается в плен, имея на руках наши листовки.

В высказываниях пленных все чаще отмечается сознание безнадежности продолжения сопротивления. Рассказывают о многочисленных случаях, когда офицеры и эсэсовцы заранее переодеваются в гражданское платье с нарукавной повязкой фольксштурмовца. Назревает сознание, что приказ Гитлера — удерживать Берлин любою ценой и до последнего человека — невыполним, но открыто говорить о капитуляции еще не решаются.

О настроениях населения занятых нашими частями районов Берлина

У большинства населения занятых нашими частями районов Берлина по-прежнему отмечается готовность к выполнению приказа военного коменданта города. Приносят оружие, радиоаппаратуру. Владельцы предприятий и магазинов часто обращаются к работникам комендатуры с вопросами, касающимися их заведений. Спрашивают, например, как быть, если раньше предприятия начинали свою работу с 6 ч. утра, а теперь приказ не разрешает выходить на улицу ранее 8 ч. утра. Много вопросов, как и где получить работу. Немка Паш, 56 лет: «Я хочу работать, чтобы быть сытой. Когда мы получим работу?»

Население по-прежнему с большим интересом читает наши листовки: в случаях, когда листовки раздаются населению, их буквально вырывают из рук. Особенный интерес вызывают сообщения о ходе военных действий и политических новостях. 30.4.45 г. на одной из площадей Берлина была организована передача через ОГУ последних известий. Слушать ее собралось более 2,5 тыс. чел. Наряду с удовлетворенностью перспективой быстрого окончания войны и тем, что нацистская пропаганда об «ужасах большевизма» оказалась ложной, высказываются недовольства существующим положением. Так, некая Фрида Розен сказала, читая вывешенную на стене листовку: «Это хорошо, что нас информируют о событиях на фронтах, и очень хорошо то, что говорит о нас Сталин, но еще лучше было бы, если бы нам дали побольше хлеба».

Среди некоторой части населения имеется страх перед вервольфовцами{91}. Так, жители недавно занятых пригородов утверждают, что на многих углах [234] улиц, еще не занятых нами зап. районов города, имеются повешенные за отказ участвовать в фольксштурме, причем казнь производилась вервольфовцами. В связи с этим, а также независимо от этого имеются элементы страха мести со стороны членов этой организации. Например, некто Иоганн Шер, уклонившийся в свое время от мобилизации в фольксштурм, заявил, что опасается того, что будет убит вервольфовцами. Совершено покушение на бургомистра Вейсензее, но связано ли это покушение с организацией «Вервольф», не установлено.

Об остатках окруженной южнее Берлина группировки противника

Сдаются в плен одиночки и группы солдат и офицеров противника как из числа тех, кто находится в составе окруженной группировки, так и из числа тех, кто разбрелся по лесам. К 30.4.45 г. сдачи в плен приняли массовый характер. Сдаются, однако, более или менее случайно собравшиеся группы, а не целые подразделения и части. С 29.4.45 г. начали сдаваться небольшими группами эсэсовцы. Из лесов продолжает выходить довольно значительное количество солдат, переодетых в гражданское платье, и некоторое количество гражданского населения, которое пыталось уйти на запад вместе с окруженной группировкой. Военнопленные показывают о больших потерях и о крайне жестоких репрессиях, применяемых командным составом в целях поддержания дисциплины. Так, перебежавшие в группе в 60 чел. солдаты 26-го зен. полка 392 пп 169 пд и 778-й штурмовой роты показали: «За эти дни мы понесли такие потери, что от наших подразделений ничего не осталось. Офицеры стали крайне придирчивы, за каждую мелочь угрожают расстрелом, постоянно напоминают о расстреле за попытку перехода на сторону русских. Немало солдат расстреляно на поле боя». В ряде показаний говорится о потере управления. Так, командир 1-го батальона 782 пп 712 пд капитан Тойбнер показал: «О том, что мы находимся в окружении, я узнал от одного товарища, который мне сказал по телефону: «Кик» (сокращенное: «камераден ин кессель», т. е. «товарищи в котле»). С 26.4.45 г. все перепуталось, я потерял связь со своими ротами и лишь спорадически мог поддерживать связь с полком. Я собирал отставших, но они снова отставали и, как мне кажется, умышленно разбредались в разные стороны. Затем я окончательно потерял управление своим батальоном». Обер-ефрейтор Платцер показал: «За последние дни мы ни к какой определенной части не принадлежали, а переходили из подразделения в подразделение. За последние 4 дня я сменил 5 командиров».

Из газеты «Дас Шварце Кор»

Захвачены два номера газеты «Дас шварце кор» от 5 и 12.4.45 г. В номере газеты от 5.4.45 г., в передовой статье, озаглавленной «Это будет последний и решительный бой» (буквально: «Народы, внимайте сигналу»), говорится: «Мы стоим перед примечательной ситуацией вынужденного признания того, что, может быть, нас оказалось возможным победить в военном отношении, но что наша вера в правильность взятой нами на себя задачи ни в малейшей степени не поколеблена. Мы можем представить себе, что задача, за которую мы в течение ряда лет боролись, как это должен признать мир — храбро и непримиримо, будет отодвинута на конец столетия, что она должна быть и будет осуществлена». В номере от 12.4.45 г. в статье «Не под одну гребенку» говорится о людях, потерявших ныне веру в нацизм: «Большинство из них за этот срок снова вернутся к себе и к своей немецкой душе. Если они это не сделают под влиянием внутренних побуждений, то в этом им помогут враги. Враги научат их, что воздушные бомбардировки прекратились вовсе не из-за любви к немецкому народу, но лишь потому, что нельзя сбрасывать [235]

авиабомбы на голову оккупационных частей. Враги научат их далее тому, что приготовлены другие методы уничтожения, которые вовсе не более гуманны и не менее опасны, чем воздушные бомбардировки, но выглядят по-другому: голод, разрушение производства, выселения. Довольно скоро придет время, когда можно будет снова осторожно взять заблудших за руку и вернуть их в общенародную общность немцев».

Начальник 7-го отдела ПУ 1 БФ полковник Мельников

РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 623. Л. 205— 209. Подлиник.

№ 163. Донесение начальника политотдела 3-й ударной армии начальнику политического управления 1-го Белорусского фронта о работе по разложению берлинского гарнизона в ходе наступления

Май 1945 г.{92}

Разгром германской армии на западном берегу Одера, стремительное продвижение наших войск и вступление их в пригороды Берлина оказали решающее влияние на моральную устойчивость войск противника. Наспех сколоченные и малообученные части фольксштурма, полицейских, а также остатки ранее разбитых регулярных частей не смогли сдержать натиска наших войск. Создались благоприятные условия для развертывания работы среди войск противника с целью их разложения.

В работе по разложению берлинского гарнизона приходилось учитывать то, что на поведение и моральную устойчивость немецких солдат оказало большое влияние настроение и поведение немецкого населения города Берлина после вступления наших войск в его пригороды. Поэтому работа проводилась одновременно как среди войск противника, так и среди немецкого населения занятых районов.

Характеристика противостоящих частей противника

К периоду начала нашего наступления на западном берегу Одера нашим частям противостояли следующие части противника:

309-я пехотная дивизия, носившая первоначально название дивизии «Берлин», в составе 652, 653 пп, пехотного полка «Великая Германия» и других спецподразделений.

Пехотная дивизия «Курмарк» в составе 1234-го и 1235-го народно-гренадерских полков, артполка и спецподразделений.

Мотодивизия «Мюнхеберг».

В первые 2 — 3 дня нашего наступления эти части противника были разгромлены. Остатки этих частей вместе с подброшенными батальонами фольксштурма (713, 803 и др.) пытались остановить наше наступление на ближних подступах к Берлину.

Части нашей армии, прорвав оборонительные укрепления вокруг Берлина, 21 апреля ворвались в его пригороды.

Начался бой на улицах города. К этому периоду в Берлине было сконцентрировано большое количество остатков разгромленных регулярных частей, батальонов фольксштурма, отрядов полицейских и СС. В том числе остатки [236] дивизии «Беренфенгер», дивизии «Нордланд», батальона фольксштурма, 811-го батальона «Роланд», батальона берлинского фольксштурма №320, 4-го учебного батальона ВВС, зенитного батальона «Айлерс», танко-истребительной группы союза «Гитлерюгенд», лейпцигского учебного полка летчиков, 1113-го зенитного тяжелого дивизиона 23-й зенитной дивизии и др.

На настроение этой наспех сколоченной группы войск противника, входившей в состав берлинского гарнизона, оказали исключительно большое влияние разгром немецких войск на Одере, последующее окружение Берлина и занятие частями Красной Армии и армии союзников большей части Германии.

Так, унтер-офицер Бернер Баренбад из 1-й зенитной батареи 23-й зенитной дивизии, взятый в плен 24 апреля, показал: «Немецкое командование мобилизовало на оборону города все мужское население. Воля к сопротивлению у основной массы солдат сломлена, за исключением нацистов, которые под страхом расстрела заставляют солдат удерживать занимаемые рубежи».

Часть солдат из состава войск СС, полицейских и отрядов гитлеровской молодежи оказывала яростное сопротивление.

Так, военнопленный лейтенант Герберт Трикке из дивизии «Беренфельд», захваченный в плен 25 апреля, показал: «Резервы немецкой армии исчерпаны. Берлин защищают 15- и 16-летние юнцы и пожилые солдаты фольксштурма в возрасте 50 — 60 лет. Большинство из молодых солдат настроены фанатически и оказывают яростное сопротивление. Гитлеровская пропаганда среди молодых солдат пользуется до сих пор большим влиянием».

Германское командование Берлинского гарнизона принимало самые жестокие меры к пресечению дезертирства. О том, какие размеры приняло дезертирство, свидетельствует показание унтер-офицера Макса Рюгера из 309-й команды выздоравливающих. Он показал: «Сейчас в частях, находящихся в Берлине, развито дезертирство. В нашем взводе было 30 человек, из них за 25 апреля дезертировало 6 человек. Каждый день в Берлине — Шпандау публично расстреливают до 30 человек за дезертирство. Население злится на солдат. Оно требует, чтобы солдаты бросили воевать».

Солдат Гари Нойман из 1-й роты фольксштурма «Роланд» показал: «Немецкое командование издает много приказов о расстрелах солдат за проявление трусости. В Берлине на одном из железнодорожных мостов повешен немецкий обер-ефрейтор, и у виселицы прибит плакат: «Я не хотел защищать жену и детей и поэтому здесь повешен».

Заброска немецких военнопленных в гарнизон города Берлина

Исходя из сложившейся обстановки, мы считали, что наиболее эффективным средством разложения берлинского гарнизона является массовая заброска немецких военнопленных в войска противника.

За период с 16 апреля по 2 мая соединениями нашей армии заброшено в противостоящие части противника 210 немцев, из них 146 военнопленных немецких солдат и офицеров и 64 немца из состава гражданского населения.

В результате заброски вернувшиеся обратно привели с собой 2215 немецких солдат и офицеров, в том числе заброшенные немцы из гражданского населения привели с собой 1615 немецких солдат и офицеров.

Из общего числа заброшенных немецких военнопленных и гражданских немцев в окруженный гарнизон города Берлина было заслано 104 немецких военнопленных и 64 из состава гражданского населения. Засланные военнопленные привели к собой, вернувшись обратно, 1756 немецких солдат и офицеров.

Заброска военнопленных в части противника приняла широкий характер и производилась не только инструкторами по работе среди войск противника, но и командирами частей и заместителями командиров полков и батальонов по политчасти. 16 апреля в районе Ортвик была окружена группа противника в количестве 230 человек из различных частей. К ним был послан солдат Альберт Кнойпф из 606-й немецкой дивизии с белым флагом и устным предложением о сдаче в плен. Солдат обратно не вернулся; по показаниям пленных, он был расстрелян.

Через некоторое время был заслан второй солдат — Франц Лебес, который вернулся с запиской от командира группы. В записке командир группы писал, что он просит явиться для переговоров русского офицера. К окруженной группировке был направлен капитан Толмачев, с ним переводчик Водовский и пленный Лебес. Группа немцев отказалась капитулировать, мотивируя это тем, что им нужно получить приказ от командира полка.

Между тем в период переговоров к нам переползли по траншеям мелкие группы немецких солдат общей численностью 34 человека. В течение ночи сдались добровольно в плен 74 немецких солдата из этой группы. Пленные показали, что командир батальона убит, а остальные офицеры исчезли.

На рассвете капитан Захаров заслал к окруженным немцам еще одного военнопленного, который передал, что на немецкий гарнизон направлено 10 артбатарей и что в случае отказа сложить оружие по немцам будет открыт сильный артогонь. Через несколько минут из хутора появилась колонна немцев из 82 человек с белым флагом. Таким образом, в результате заброски и переговоров на данном участке было взято в плен 190 немецких солдат.

8 апреля ст. инструктором по работе среди войск противника 52 гсд капитаном Гнетковским было заброшено 6 немецких солдат, которые, вернувшись, привели с собой 150 немецких солдат, в том числе одного лейтенанта, сдавшегося в плен.

20 апреля на один из участков фронта прибыл батальон фольксштурма в составе 200 человек. Захваченные в плен в ту же ночь 5 немецких солдат из этого батальона были засланы обратно. Батальон попал в окружение и солдаты разбрелись по лесу. Заброшенные 5 солдат, вернувшись через день, привели с собой почти всех солдат батальона.

23 апреля из 364-й стрелковой дивизии было заброшено 18 военнопленных, из них 7 солдат быстро вернулись обратно, привели с собой еще 72 немецких солдат и дали ценные показания о состоянии берлинского гарнизона.

24 апреля были засланы лично командиром 52 гсд генерал-майором Козиным 2 немецких солдата, которым была дана записка с разрешением пройти через наши боевые порядки.

29 апреля был заброшен один лейтенант с письмом к командиру немецкой дивизии генерал-майору Беренфенгеру. [238]

1 мая в передовых частях 63-го полка 23 гсд находился немецкий военнопленный Гайнц Райнхольд, который шел впереди боевых порядков наших войск, выкрикивая лозунги о бессмысленности сопротивления немецкого гарнизона и призывая немецких солдат сдаваться в плен. В результате этого многие немецкие солдаты прекращали сопротивление.

2 мая к немецким солдатам, не сдавшим оружие, из 23 гсд были направлены два немецких офицера — капитан и лейтенант, которые, проведя митинги среди немецких солдат, добились того, что группа немецких солдат сдалась в плен.

Использование гражданского населения города Берлина для разложения войск противника

Ввиду того что положение населения города Берлина чрезвычайно беспокоило войска окруженного гарнизона, состоявшего в большинстве из фольксштурмовцев города Берлина, нами было уделено особое внимание работе по использованию гражданского населения для разложения войск противника.

С этой целью нами на территорию противника забрасывались лица из гражданского населения, которые рассказывали солдатам противника о хорошем обращении советских войск с немецким населением и немецкими военнопленными и призывали солдат прекратить сопротивление, так как артиллерийский огонь и налеты авиации приводили к большому числу жертв среди гражданского населения и еще большему разрушению города Берлина.

Одновременно забрасываемым из состава гражданского населения давались наши листовки и письма немецких военнопленных.

Лица из немецкого гражданского населения использовались также в качестве парламентеров при переговорах с немецкими частями.

Часто гражданское население использовалось для борьбы с группами немецких солдат, обстреливавших наши войска с тыла.

22 апреля на нашу сторону из части города, занятой немцами, пришли 300 человек гражданского населения. 15 человек из этого населения были нашим инструктором по работе среди войск противника 33 сд капитаном Никитенко посланы обратно. Посланные быстро вернулись и привели с собой 165 фольксштурмовцев и полицейских.

25 апреля из 33 сд был направлен немец — рабочий табачной фабрики района Панкова к фольксштурмовцам, оборонявшим эту фабрику, с тем чтобы склонить гарнизон к капитуляции. Рабочий вернулся и сообщил, что гарнизон фабрики отказывается капитулировать. Тогда наши офицеры убедили рабочего снова пойти к окруженному гарнизону, ознакомив его предварительно с положением военнопленных немецких солдат, с которыми хорошо обращались наши бойцы.

Вторичная попытка склонить гарнизон к сдаче увенчалась успехом: 700 человек фольксштурмовцев сложили оружие и сдались в плен.

30 апреля немка Елена Славинская из гражданского населения Берлина была послана из района 146 сд к немецкому гарнизону для раздачи листовок солдатам и населению Берлина и выяснения настроения окруженного гарнизона. В этот же день она вернулась обратно и сообщила нам ряд ценных данных о настроении населения. На следующий день захваченные пленные показали, что перед казармами они нашли листовки (которые распространила Славинская), обсудили их содержание и решили сдаться в плен.

2 мая к командующему артиллерией 364-й стрелковой дивизии явился немец из гражданского населения и заявил, что он хочет провести советских бойцов к группе эсэсовцев, сопротивляющихся в одном из районов юго-восточной части Берлина. Начальник артиллерии направил к данному участку две гаубицы. После отказа от капитуляции по немецким частям был дан залп из гаубиц. После залпа немцы сдались.

Ведение уличных боев поставило перед всем личным составом и командованием задачу борьбы против вражеских снайперов и солдат, вооруженных фаустпатронами, обстреливавших наши войска с тыла. [239]

Население предупреждалось об ответственности за действия одиночных стрелков, прячущихся в домах и находящихся в тылу Красной Армии. Вместе с тем население привлекалось к борьбе со снайперами и стрелками из фаустпатронов.

25 апреля один немец из гражданского населения вызвался проводить наших бойцов 52 гсд к дому, откуда велась стрельба. При этом он довел наших бойцов до этого дома, сам набросился на немецкого стрелка и помог нашим бойцам взять его.

Посылка парламентеров в войска противника

В условиях резкого снижения политико-морального состояния войск противника эффективные результаты иногда давала посылка парламентеров в противостоящие части.

1 и 2 мая было послано для переговоров о сдаче в плен немецких солдат и офицеров 12 парламентеров, в результате чего на нашу сторону перешло свыше 7800 немецких солдат и офицеров.

Посылка парламентеров была вызвана тем, что не всем солдатам был известен приказ о капитуляции берлинского гарнизона. К тому же 2 мая в 13.00 адмирал Дениц обратился по радио к солдатам берлинского гарнизона, приказывая регулярным частям продолжать сопротивление.

Посылка парламентеров целиком оправдала себя. В результате переговоров тысячи немецких солдат, сложив оружие, переходили на нашу сторону.

Из 150 сд был послан парламентером майор Соколовский. Из 171 сд был послан парламентером капитан Плотников. Из 364 сд был послан парламентером капитан Гавриленко, который направился вместе с военнопленным немецким полковником к генералу Рауху и склонил его к сдаче подчиненной ему дивизии. Всего сдалось немецких солдат и офицеров во главе с генералом Раухом 3000 человек.

Из 23 гсд 1 мая был послан парламентером старший инструктор по работе среди войск противника ст. лейтенант Кириленко. Товарищ Кириленко вел переговоры с немецким гарнизоном на стыке Мюллерштрассе и Мизенштрассе.

2 мая из 23 гсд было послано 6 парламентеров, которые привели 700 солдат и офицеров.

Парламентерские группы обычно состояли из наших офицеров и переводчиков. Иногда в эти группы включались немцы-военнопленные из состава офицеров. В качестве парламентеров посылались также немецкие солдаты и офицеры-военнопленные. Всего в течение этих двух дней, 1 и 2 мая, было использовано в качестве парламентеров 18 немецких солдат и офицеров из числа военнопленных.

Наиболее интересен факт переговоров о капитуляции немецких частей в районе действий 146 сд, в результате которых сдалось в плен свыше 5000 немецких солдат и офицеров.

2 мая 1945 года майор Шадзунский, старший инструктор политотдела дивизии по работе среди войск противника, и подполковник Олефир, начальник связи 146 сд, собирая разрозненные группы немецких солдат, сдававшихся в плен, натолкнулись на большую вооруженную группу немецких солдат, отказавшихся сложить оружие.

Майор Шадзунский и подполковник Олефир послали к немецким солдатам 6 женщин из немецкого гражданского населения и одного немецкого военнопленного с целью склонить эту группу вооруженных солдат к сдаче в плен. Однако это не имело успеха. Тогда майор Шадзунский и подполковник Олефир приблизились к окруженной группировке и предложили сдаться в плен. Немецкие солдаты ответили, что приказа сложить оружие они не получали. Из толпы солдат были слышны выкрики:

«Не для того я 5 лет воевал, чтобы капитулировать!»

«Я не буду капитулировать!» и т. д.

Немецкие солдаты, обступившие майора Шадзунского и подполковника Олефира, повели их в штаб. В штабе их разоружили и привели к генералу. [240]

На вопрос немецкого генерала, для какой цели они прибыли, майор Шадзунский и подполковник Олефир ответили, что они предлагают группе немецких солдат, находящихся под командованием генерала, сложить оружие, так как организованное сопротивление всего берлинского гарнизона прекратилось. Генерал ответил, что не только не получил приказ сложить оружие, но даже в 13.00 2.5.45 г. немецкое радио от имени адмирала Деница передавало приказание регулярным частям продолжать войну.

Подполковник Олефир и майор Шадзунский стали разъяснять генералу всю бессмысленность дальнейшего сопротивления немцев и изложили условия сдачи в плен.

После 40-минутных переговоров генерал приказал отправиться в качестве парламентеров к нашему командованию немецкого полковника, майора, адъютанта и переводчицу с задачей окончательного уточнения капитуляции.

На одной машине отправились подполковник Олефир, с ним немецкий полковник, на другой — майор Шадзунский, с ним немецкий майор, адъютант и переводчица. Прибыв в расположение 265 сд, немецкие парламентеры начали вести переговоры с нашим командованием об условиях сдачи в плен.

Немецким парламентерам был задан вопрос, почему они не прекратят сопротивление.

Ответ: «Мы не получили приказа капитулировать. Сегодня по радио мы слышали сообщение, что принявший на себя командование адмирал Дениц приказал регулярным частям продолжать борьбу».

Вопрос: «Какой смысл вам сопротивляться? У вас небольшая группа людей. Остальные части гарнизона Берлина капитулировали. Дальнейшее ведение боя приведет к ненужным жертвам».

Ответ: «Мы поэтому и прибыли сюда, чтобы уточнить условия сдачи в плен».

Немецким парламентерам были предложены следующие условия капитуляции:

1. Сложить оружие и прекратить сопротивление.
2. Оружие должно быть сдано в неповрежденном состоянии.
3. Солдатам и офицерам гарантируется жизнь, хорошее обращение и сохранение личных вещей.
4. Раненым — оказание медицинской помощи.
5. Офицерам сохраняются награды, холодное оружие. Высшему офицерскому составу разрешается иметь ординарцев.

Немецкие парламентеры осведомились об отношении к немецким военнопленным — офицерам войск СС. Их заверили, что к немецким военнопленным-эсэсовцам относятся так же, как и к другим военнопленным.

Парламентеры просили 5 — 6 часов для передачи условий капитуляции начальнику гарнизона. Однако наше командование предложило им вернуться через час и сообщить решение начальнику гарнизона. Срок сдачи в плен был намечен в 16.00 по московскому времени.

Ровно через час парламентеры возвратились обратно; вместе с ними прибыл генерал-лейтенант Гюром, полицей-президент Берлина, и генерал-майор Хайнбург, начальник полиции Берлина, который сообщил, что условия капитуляции приняты немецким командованием данного участка. В 18.00 2.5.45 г. немцы этого участка начали организованно сдаваться в плен. Таким образом, в результате работы, проведенной подполковником Олефиром и майором Шадзунским в качестве парламентеров, было прекращено сопротивление немецкого гарнизона и свыше 5000 немецких солдат и офицеров капитулировали.

Устная пропаганда

Устная пропаганда проводилась путем передач через армейскую МГУ и четыре ОЗС.

С 16 апреля по 2 мая через МГУ проведено 183 передачи и через ОЗС — 118 передач. [241] Гарнизону Берлина через МГУ было передано 148 передач и через ОЗС — 118.

Через МГУ и ОЗС передавались программы, присланные из ГлавПУ РККА, политуправления фронта и составленные на основе оперативных материалов.

В передачах принимали участие военнопленные немецкие офицеры и солдаты и лица из гражданского населения, призывавшие гарнизон города Берлина прекратить бессмысленное сопротивление.

Так, один из жителей Берлина Герман Менх обратился через МГУ со следующими словами к окруженному гарнизону: «Дорогие товарищи немцы! К вам обращается немец. Со вчерашнего дня я нахожусь в районе, занятом русскими. Я должен сказать вам, что русские офицеры и солдаты хорошо обращаются с немецким населением. Я не знаю случая, когда кому-либо был причинен какой-либо ущерб. Повсюду господствуют порядок и спокойствие. Товарищи, я старый берлинец. У меня болит сердце, когда я думаю, что будут разрушены еще уцелевшие дома Берлина. Для чего это, товарищи? Совершенно ясно, что русские и американцы все равно возьмут Берлин. Не умирайте напрасно. Спасите то, что еще осталось от Берлина. Капитулируйте».

28 апреля через МГУ выступал рядовой член нацистской партии Курт Шенк, призывавший всех членов нацистской партии, находившихся в германской армии, сдаваться в плен. Он сказал: «Я был членом немецкой национал-социалистической партии. Но ни мне, ни моей семье русские не причинили никакого вреда. Призываю всех рядовых членов партии бросить оружие. Не бойтесь русских. Они относятся хорошо к населению».

Выступавшая через МГУ женщина из гражданского населения города Берлина — немка Гани Кюмер сказала: «Немецкие женщины, мои сестры. Сегодня к нам пришли русские. То, что нам рассказывали раньше о русских, было ложью. Ни русские солдаты, ни офицеры не причинили мне и всем моим знакомым никакого вреда. Солдаты, я говорю вам как немецкая женщина. Прекращайте борьбу. Вы же видите, что тысячи солдат и ваших любимых родственников погибают, что весь Берлин превращен в груду развалин. Сдавайтесь без колебания. С вами не случится ничего плохого».

В устной пропаганде через МГУ было использовано 14 военнопленных и 12 человек из гражданского населения.

В 23 гсд для работы среди войск противника была использована клубная машина. К передачам было привлечено 20 человек из гражданского населения.

Печатная пропаганда

С 16 апреля по 2 мая 7-м отделением было издано 8 листовок тиражом 75 000 экз., из них для гарнизона Берлина изданы 4 листовки тиражом 55 000 экз.

В листовках показывалась бессмысленость сопротивления немецких солдат и офицеров и велась пропаганда за переход в русский плен.

Так, в листовке «Сопротивление — смерть» писалось: «Солдаты дивизии «Берлин»! Ваш фронт прорван на широком участке. Мощные советские части уничтожили ваши укрепления и сейчас продвигаются к Берлину. Ничто вам не поможет... Ваша последняя надежда на одерский фронт рухнула. Знайте... Красная Армия ведет свое последнее решительное наступление со все возрастающей силой... Ваша смерть сейчас бессмысленна, так как исход войны предрешен».

№ 165. Доклад военного прокурора 1-го Белорусского фронта Военному совету фронта о выполнении директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта об изменении отношения к немецкому населению

2 мая 1945 г.

По получении директивы Ставки Верховного Главнокомандования и директивы Военного совета фронта военная прокуратура двумя шифротелеграммами и подробной директивой потребовала от военных прокуроров армий и соединений взять под личный контроль исполнение этих особо важных указаний и всеми мерами обеспечивать их выполнение.

Вслед за этим весь оперативный состав военной прокуратуры фронта выехал в армии и дивизии для проведения этой работы. Отдельно силами военной прокуратуры фронта и тыла была организована проверка с целью оказания практической помощи, значительного количества военных комендатур как в армейском, так и во фронтовом тылу.

Вся массово-правовая работа военных прокуроров была переключена на темы, связанные с изменением отношения к немецкому населению. Были разработаны специальные планы проведения массовой и правовой работы, согласованные с политорганами.

В целом ряде армий на основе материалов военных прокуроров изданы специальные приказы с приведением конкретных фактов неправильного отношения к немецкому населению; были вынесены решения о предании виновных лиц суду и т. д.

В этом, примерно, заключается организационная работа военной прокуратуры фронта по обеспечению выполнения директивы Ставки Верховного Главнокомандования и директивы Военного совета фронта.

В отношении к немецкому населению со стороны наших военнослужащих, безусловно, достигнут значительный перелом. Факты бесцельных и [необоснованных] расстрелов немцев, мародерства и изнасилований немецких женщин значительно сократились, тем не менее даже и после издания директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта ряд таких случаев еще зафиксирован.

Если расстрелы немцев в настоящее время почти совсем не наблюдаются, а случаи грабежа носят единичный характер, то насилия над женщинами все еще имеют место; не прекратилось еще и барахольство, заключающееся в хождении наших военнослужащих по бросовым квартирам, собирании всяких вещей и предметов и т. д.

Привожу ряд фактов, зафиксированных в последние дни:

25 апреля в г. Фалькензее был задержан заместитель командира 1-й батареи по техчасти 334-го гв. тяжелого самоходного артполка ст. лейтенант Энчиватов, который в нетрезвом состоянии ходил по домам и насиловал женщин.

Энчиватов арестован, дело следствием закончено и передано для слушания в военный трибунал.

Красноармейцы заставы 157-го отдельного погранполка Иванов и Мананков в г. Фронау, будучи в нетрезвом состоянии, зашли в дом одного немца. В этом доме Мананков изнасиловал больную немку Лизелет Люре. [246] 22 апреля с. г. она была изнасилована группой наших военнослужащих, после чего отравила своего сына полутора лет, отравилась ее мать и она сама пыталась отравиться, но была спасена. В состоянии болезни после отравления ее Мананков и изнасиловал. Иванов в это время изнасиловал немку Кирхенвиц.

Иванов и Мананков арестованы, дело следствием закончено и передано в военный трибунал для слушания.

Командир минометной роты 216-го стр. полка 76-й стр. дивизии ст. лейтенант Буянов самовольно объявил себя начальником патруля г. Бернау и в пьяном виде останавливал всех проходящих немцев, отбирая у них ценные вещи.

Буянов предан суду военного трибунала.

Начальник штаба 278-го стр. полка 175-й стр. дивизии подполковник Лосьев послал подчиненного ему лейтенанта в подвал, где скрывались немцы, чтобы тот выбрал и привел к нему немецкую женщину. Лейтенант приказание выполнил, и Лосьев приведенную к нему женщину изнасиловал.

Приказом Военного совета армии подполковник Лосьев отстранен от занимаемой должности и назначен с понижением.

22 апреля в населенном пункте Шенерлинде командир орудия 695-го артполка 185-й стр. дивизии старшина Дорохин в пьяном виде, угрожая оружием, на глазах у родителей изнасиловал 15-летнюю девочку.

Дорохин арестован и предан суду военного трибунала.

25 апреля завдел оперативного отдела штаба 79-го стр. корпуса лейтенант Курсаков в присутствии мужа и детей пытался изнасиловать пожилую немку.

Против Курсакова возбуждено уголовное преследование.

Можно привести еще целый ряд таких фактов и по другим соединениям.

Считаю необходимым подчеркнуть ряд моментов:

1. Командиры соединений и военные советы армий принимают серьезные меры к тому, чтобы ликвидировать факты безобразного поведения своих подчиненных, тем не менее, отдельные командиры самоуспокаиваются тем, что некоторый перелом достигнут, совершенно забывая о том, что до их сведения доходят донесения только о части насилий, грабежей и прочих безобразий, допускаемых их подчиненными.

Вследствие того, что один и тот же участок проходят различные соединения, отдельные командиры непрочь безобразия, которые имеют место и о которых им становится известно, сваливать на другие части. В беседе с командирами такая тенденция часто проскальзывает.

2. Насилиями, а особенно грабежами и барахольством, широко занимаются репатриированные, следующие на пункты репатриации, а особенно итальянцы, голландцы и даже немцы. При этом все эти безобразия сваливают на наших военнослужащих.

3. Есть случаи, когда немцы занимаются провокацией, заявляя об изнасиловании, когда это не имело места. Я сам установил два таких случая.

Не менее интересно то, что наши люди иной раз без проверки сообщают по инстанции об имевших место насилиях и убийствах, тогда как при проверке это оказывается вымыслом.

Заслуживает интереса такого рода факт: когда я 27 апреля находился в 3-й ударной армии, был донесено, что командир 85-го танкового полка Чистяков в пьяном состоянии приводил к себе немок, насиловал их, а когда на крик одной немки военнослужащие хотели зайти в дом, где находился Чистяков, он дал приказ развернуть самоходную установку и открыл стрельбу, убив при этом 4 человека и ранив 6 наших военнослужащих.

Я приказал заместителю военного прокурора армии и военному следователю немедленно выехать на место.

29 апреля прокурор армии шифром донес мне о том, что этот факт не подтвердился.

Необходимо коротко остановиться на анализе причин, которые все еще способствуют невыполнению директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта: [247]

1) Директивы Ставки Верховного Главнокомандования от 20 апреля и Военного совета фронта от 22 апреля с. г. не доведены полностью до всех бойцов и офицеров.

В отдельных мелких подразделениях, особенно там, где личный состав в большинстве своем находится в разъездах, эти важнейшие документы доведены формально и многие военнослужащие их не знают.

В частях, где много националов, эти документы даже не разъяснены как следует. Представители политуправления и военной прокуратуры фронта в 301-й стр. дивизии, где много латышей и молдаван, установили, что эти военнослужащие что-то слышали о наличии таких документов, но что именно в них сказано, толком не знают.

2) Назначение комендантов в населенные пункты, занимаемые нашими войсками, проводится чрезвычайно медленно; патрулирование в этих населенных пунктах поставлено плохо; для патрулирования выделяется очень незначительное количество людей, им дается большой участок и они, по существу, проходят по улицам, не зная, что делается в домах и на других улицах. Таким образом, это патрулирование, по существу, превращается в фикцию.

Вот факты:

В Эберсдорфе, занятом нашими войсками 21 апреля, на 27 апреля не было коменданта: в Херцфельде, Карлсхорсте, Шеневейде, Адлерсхофе, Рудове и в ряде других пунктов на 28 апреля не было комендантов.

Отдельно необходимо остановиться на работе комендантов. Военная прокуратура фронта и военные прокуроры армий проверили выполнение директивы Ставки Верховного Главнокомандования и директивы Военного совета фронта примерно в 50 комендатурах. Этой проверкой были выявлены обстоятельства, которые, несомненно, заслуживают внимания.

Целый ряд комендантов не знает директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта (комендант г. Петерсхаген ст. лейтенант Пащенко, комендант г. Фридрихсхеген ст. лейтенант Неволин, комендант г. Эркер майор Лебедев и др.), другие коменданты знают об этих документах только по слухам.

Выше я уже указывал на то, что коменданты назначаются с большим опозданием. К этому надо добавить, что в целом ряде пунктов подбор комендантов проходит весьма неудачно.

Из 8-й гв. армии получено донесение о том, что комендант Рансдорфа ст. лейтенант Зиновьенко вместе с бургомистром издали объявление для наших военнослужащих, в котором говорится: «С сего числа грабежи прекращаются».

Штаб воинской части № 70594 25 апреля выдал временное удостоверение бывшему обер-лейтенанту полиции Максу Киперу, в котором написано: «На основании приказания генерал-майора Михалицына предъявитель сего Макс Кипер временно назначается комендантом г. Эзехвальде». Подписал начальник штаба подполковник Анисов.

Комендант городского района Берлина Темпельгоф назначил бургомистром лицо, которое при немцах занимало должность заместителя бургомистра.

Эти факты достаточно говорят о том, что некоторые комендаты политически совершенно не подготовлены к выполнению таких важнейших функций.

И в смысле хозяйственном целый ряд комендантов не соответствует своему назначению.

На совещании в 8-й гв. армии комендант г. Кепенник подполковник Титов заявил, что он располагает запасом хлеба для питания населения на 3 — 4 месяца. Путем дальнейших распросов его было установлено, что в этом населенном пункте имеется свыше 100 000 жителей и что запасы его составляют 35 тонн.

Во время моего пребывания в армии я получил по телефону задание от члена Военного совета фронта генерал-лейтенанта Телегина установить структуру местной власти Берлина и всех населенных пунктов, которые входят в зону города. [248]

Считаю необходимым в этом докладе осветить этот вопрос.

Я беседовал с целым рядом немцев, которые хорошо знают схему устройства органов местной власти. Эта схема представляется так:

Во главе города Берлина стоял главный президент города. Ему подчинен обер-бургомистр. Берлин и населенные пункты, которые входят в его зону, разделены на 20 административных районов. В каждом из этих районов был бургомистр, который подчинялся берлинскому обер-бургомистру. Каждый административный район объединяет 5 — 6 населенных пунктов.

Управление районного бургомистра состоит из ряда отделов, основные из которых: продовольственный, который ведает вопросами распределения продовольствия, карточной системой и проч.; хозяйственный, который ведает вопросами обеспечения населения одеждой, обувью, коммунальными предприятиями; отдел по воспитанию молодежи, который ведает школами, вопросами воспитания молодежи в фашистском духе; отдел по работе среди женщин и т. д. Эти отделы уже непосредственно связаны с населением.

Эта местная власть была тесно связана в своей работе и проводила свои функции через полицию.

Схема устройства полиции такова:

Во главе полиции Берлина стоит главный полицей-президент, который подчиняется главному президенту Берлина и находится на одинаковом положении с обер-бургомистром. Ему подчинено около 350 участков полиции (по числу населенных пунктов, входящих в зону города). Каждый полицейский участок располагал 40 — 50 полицейскими, во главе которых стоял лейтенант, капитан или старший офицер (в зависимости от важности того или иного населенного пункта).

Что касается схемы построения судебных органов, то она представляется таким образом: в подчинении министерства юстиции находится главный суд; следующее судебное звено — это областной суд, действующий в пределах области.

Далее следует окружной суд, обслуживающий несколько административных районов. В Берлине и его зоне было, таким образом, несколько окружных судов.

Изучив этот вопрос и побеседовав с целым рядом руководящих работников армий, я пришел к выводу, что наиболее стройная была бы следующая структура.

Во главе Берлина должен стоять военный комендант города. По его усмотрению должен быть назначен президент Берлина. В 20 районах города должны быть назначены военные коменданты.

Президент Берлина, по согласованию с комендантом Берлина и в соответствии с кандидатурами, представляемыми районными комендантами, назначает районных бургомистров по количеству районов; районные военные коменданты назначают бургомистров населенных пунктов.

Точно так, как бургомистр Берлина подчинен военному коменданту Берлина, так и районные бургомистры и бургомистры населенных пунктов должны быть подчинены районным военным комендантам.

В каждом населенном пункте должна быть организована гражданская милиция примерно по 10 — 20 человек (в зависимости от величины населенного пункта). Эта милиция должна быть подчинена бургомистру и военному коменданту.

Для связи с населением в каждом квартале должен быть назначен из населения квартальный уполномоченный и в каждом доме ответственное лицо за выполнение всех требований, предъявляемых к жильцам дома.

Таковы соображения, относящиеся к организации власти в Берлине и его зоне.

Военные прокуроры армий и соединений, в соответствии с указаниями военной прокуратуры фронта, продолжают работу по проверке выполнения директив Ставки Верховного Главнокомандования от 20 апреля и Военного совета фронта от 22 апреля с. г. об изменении отношения к немецкому населению. [249]

5 мая я представляю Военному совету фронта очередную докладную записку по этому поводу, в которой дам подробный анализ всех фактов неправильного отношения к немецкому населению, которые будут зафиксированы за период с начала издания этих документов.

Военный прокурор 1-го Белорусского фронта генерал-майор юстиции Л. Яченин

На этой странице документа имеется собственноручная резолюция Г. К. Жукова: «Тов. Шестакову{93}. Я от Вас требую: немедля снять с комендантской работы всех не соответствующих своему назначению комендантов. Имейте в виду, что немцы, наблюдая комендантов и их работу и поведение, судят о нашей армии. Потребуйте, чтобы коменданты не позорили офицерский корпус Красной Армии». Жуков 4.5.45 г.»

РФ. Ф. 233. Оп. 2380. Д. 40. Л. 1—7. Подлинник.

№ 166. Информационная сводка 7-го отдела политического управления 1-го Белорусского фронта о ходе капитуляции немецких войск и о работе среди населения Берлина

№ 60 5 мая 1945 г.

О поведении противника к северо-западу от Берлина

3 и 4.5.45 г. происходила массовая сдача в плен солдат и офицеров противника. В большинстве случаев солдаты сдавались в плен большими группами, иногда в несколько сот человек. Иногда сдавались в плен целые подразделения и части во главе с их командирами. Так сдался в плен капитан Кампаноки, командир роты снабжения 169 пд, во главе своей роты, численностью около 100 чел. Большинство сдавшихся в плен говорят, что падение Берлина показало полную безнадежность дальнейшего сопротивления и что после смерти Гитлера они считают себя свободными от присяги и полагают поэтому возможным прекратить сопротивление и сдаться в плен. Плененные показывают также, что среди солдат существовала сильная тенденция сдаваться в плен не Красной Армии, а американцам. Однако, когда американцы вышли к Эльбе, то они, по словам пленных, прекратили прием немецких солдат, переправляющихся с восточного берега Эльбы, и объявили через громкоговорящие установки, что согласно соглашению с советским военным командованием все немецкие офицеры и солдаты, находящиеся к востоку от Эльбы, рассматриваются как военнопленные, взятые советской стороной. Американцы, по словам пленных, говорили дальше, что русского плена бояться не следует, что для приема военнопленных оборудован большой лагерь в Аппендорфе и что тот, кто будет пытаться переправиться через Эльбу, будет пристрелен.

Ликвидация изолированных групп противника, продолжавших оказывать сопротивление в Берлине

В течение 23.5.45 г. происходила ликвидация отдельных изолированных групп противника, которые продолжали сопротивление, главным образом потому, что не знали, что гарнизон Берлина капитулировал. В эти группы проводилась заброска военнопленных и лиц гражданского населения, а через звуковещательные средства им передавался приказ генерала Вейдлинга о [250] капитуляции. Работа протекала успешно. Так, 2.5.45 г. на одном из участков армии т. Кащеева засланные лица из числа гражданского населения, числом в 9 чел., привели с собою 2450 немецких офицеров и солдат. Один немец привел с собою группу численностью в 540 чел. Солдат Буш привел с собою группу в 180 чел. На одном из участков армии т. Лисицина командир противостоящей немецкой части отказался сдаться в плен, мотивируя это тем, что ему ничего не известно о приказе о капитуляции. К нему был направлен парламентер и дан часовой срок для принятия решения. Через час он приказал капитулировать. В плен сдалось около 5000 чел., в том числе полицей-президент Берлина генерал-лейтенант полиции Герум и нач. полиции г. Берлина генерал-майор полиции Хайнбург. Пленные показали, что гражданское население этого района, узнав о приходе парламентера, стало активно призывать солдат сложить оружие. Ряд военнопленных и лиц гражданского населения забрасывались по нескольку раз. Характерной чертой этих забросок стало то, что забрасываемые быстро возвращались назад, т. к. им очень легко удавалось склонить солдат противника к сдаче в плен. При этом во многих случаях, когда собиралась небольшая группа солдат, готовых идти в плен, то по пути к этой группе начинали примыкать другие солдаты и по мере приближения к нашим окопам группа возрастала до многих десятков человек. Лишь в единичных случаях засылка успеха не имела. Так, отказалась сдаться в плен группа немецких солдат численностью до 150 чел., засевшая в одном из туннелей метро. 25 чел. из ее состава в последний момент покончили самоубийством. Отмечены случаи, когда население активно помогало ловить видных деятелей нацистского режима. Так, по указанию нескольких немцев был задержан успевший уже переодеться в гражданское платье вице-адмирал Фосс, представитель гросс-адмирала Деница при ставке Гитлера.

Под влиянием засланных военнопленных и лиц гражданского населения гарнизон цитадели Шпандау принял ультиматум о капитуляции. В плен взято около 400 чел., в том числе 24 офицера.

О группах противника, окруженных в районе Кетцин

К окруженным в районе Кетцин группам противника издана листовка и для них проводится звуковещание, к которому привлечены пленные, взятые из этих групп. В звукопередачах солдатам и офицерам противника рекомендуется выходить с белым флагом на звук МГУ. Часть сдающихся таким путем в плен, немедленно забрасывается обратно. Так, ефр. Вернер 5 раз засылался обратно и привел с собою 52 чел. Засылается также гражданское население с письмами от тех, кто уже сдался в плен. В течение 4.5.45 г. вышли, преимущественно группами в 5 — 10 чел., на звук МГУ и приведены засланными около 300 немецких офицеров и солдат, в том числе 1 майор, 3 капитана, 5 об.л-тов и 8 лейтенантов.

Из показаний пленных генералов

Генерал-майор Раух, командир 18 ид, показал: «Еще две недели тому назад никто не предполагал, что война закончится столь быстро и столь катастрофично для Германии. Я сражался, потому что не знал, что наши резервы уже исчерпаны и кроме того потому, что считал, что последствия поражения будут настолько ужасны, что никакое сопротивление не сможет их ухудшить. Известие о смерти Гитлера буквально ошеломило меня и моих солдат. Оно послужило как бы сигналом к прекращению сопротивления». Генерал-лейтенант полиции Риттенгубер показал: «Как только появилась опасность окружения Берлина, Кейтель и его штаб бежали из города и местопребывание их осталось неизвестным. Падение Берлина и известие о смерти Гитлера означают безповоротный проигрыш войны. Будущее Германии — ужасно. Единственная надежда на разногласия между союзниками, что даст Германии [251] шанс на улучшение своего положения». Генерал-майор м/с Врубель показал: «Я считаю, что после падения Берлина и смерти Гитлера Германия прекратила самостоятельное государственное существование. В ближайшее время должен наступить голод, вместе с которым придут его неизбежные спутники — эпидемические заболевания. Немецкий народ впал в политическую летаргию, его могут спасти только разногласия между победителями».

О печатной и устной пропаганде среди населения противника

Продолжается в Берлине и др. населенных пунктах расклеивание листовок, изданных 7-м отделом для населения противника. Кроме того, листовки раздаются немецкому населению на руки.

Население по-прежнему проявляет исключительно большой интерес к нашим листовкам.

Лишь за последние три дня 7-й отдел издал для населения следующие листовки:

Информационный листок № 15, тираж — 150000 экз.

Приказ тов. Сталина №20, «"» —115000 «"»

Обращение командования фронта к берлинцам и бранденбуржцам . — 200 000 «"»

Выдержки из приказа тов. Сталина № 20 «"» — 300 000 «"» «"» из решений Крымской конференции «"» — 75 000 «"» «"» из приказа тов. Сталина № 55 «"» — 75 000 «"»

7-е отделения политотделов армий также издают листовки для немецкого населения. Так, например, отделение тов. Лихачева 2.5.1945 года издало первомайский приказ тов. Сталина № 20 тиражем в 10 000 экз. и в тот же день распространило весь тираж.

Однако потребность в печатной информации немецкого населения еще в достаточной степени не удовлетворена. Отсутствие газеты на немецком языке для населения и все еще недостаточная информация способствуют распространению среди немецкого населения различных слухов. Одни говорят, что Красная Армия вскоре уйдет за Одер, а сюда придут англичане и американцы. Другие говорят, что Красная Армия установит в Германии коммунистический строй.

Все возрастающий интерес проявляют берлинцы и жители других городов к звукопередачам ОЗС, армейских и фронтовой МГУ, которые передают последние известия, первомайский приказ тов. Сталина, решения Крымской конференции и др.

Так, например, 3.5.45 г. в районах Берлина — Лихтенберг и Франкфурте-ралле собралось у МГУ несколько тысяч жителей, которые прослушали передачи МГУ и оживленно обсуждали последние события и первомайский приказ тов. Сталина.

Отклики берлинцев на известие о смерти Гитлера и Геббельса

О судьбе Гитлера и Геббельса среди берлинцев существует много версий. Одни говорят: «Гитлер и Геббельс застрелились». Другие — «Гитлер и Геббельс повесились». Третьи утверждают, что Гитлер и Геббельс отравились. Однако все слухи предполагают смерть Гитлера и Геббельса.

Жители не выражают никакой жалости по отношению к ним. 65-летний берлинец Франц Ланг в беседе заявил: «Я слышал, что Гитлер и Геббельс покончили с собой. Туда им и дорога. С ними погибли и их сумасбродные идеи. Они ведь хотели покорить всю Европу, Россию и весь мир».

Рабочий Альфред Мюллер заявил следующее: «Жаль, что Гитлер покончил жизнь самоубийством. [252] После тех страданий, которые он принес нашему народу и стране, он заслужил другого наказания».

Берлинец Матеус Вальтер сказал: «Мы очень долго ждали гибели Гитлера. Мы также ждали русских, чтобы скорее окончились наши мучения».

Об отношении берлинцев к капитуляции берлинского гарнизона

Капитуляцию Берлинского гарнизона население встретило с большим удовлетворением. «Я был 20 лет тому назад в России, — говорит Франц Ланг, — и знаю эту страну. Желание покорить Россию — это сумасшествие. Россия способна без особого труда проглотить десятимиллионные армии. Мы рады, что война окончилась и можем вздохнуть свободно». Присутствовавшая при этом разговоре Анни Райнец добавила: «Сталин должен был придти в Берлин тремя годами раньше». Врач Ганс Позер в беседе заявил: «Последние недели жизни в Берлине были кошмарны. Дальше это продолжаться не могло. Поэтому все вздохнули свободно, когда прекратились военные действия. Мы рады и благодарны советскому командованию за проводимые мероприятия по нормализации жизни в городе».

О положении в Берлине

В городе резко ощущается недостаток воды. У колонок артезианских колодцев в очередях стоят сотни жителей, чтобы получить пару ведер воды. Продовольственное положение населения тяжелое. Нормальное снабжение населения города хлебом еще не налажено. Жители жалуются на недостаток продовольствия и спрашивают, как будет с продовольственным снабжением в будущем. Однако своей инициативы в преодолении продовольственных трудностей берлинцы не проявляют. Так, никто из них не занялся разведением огородов, хотя такая возможность есть у большинства.

О некоторых недостатках в работе районных военных комендатур г. Берлина

Во всех комендатурах Берлина имеется недоукомплектованность личного состава (особенно сержантского и рядового). В связи с этим комендатуры не в состоянии обеспечить охрану даже важнейших объектов. Так, в районе Веддинг до сих пор не охраняется всемирно известный институт Коха.

Не все коменданты взяли на учет и организовали охрану сохранившихся берлинских типографий, что делает возможным использование их во враждебных целях.

Весьма затрудняет работу то, что коменданты до сих пор не имеют штампов и печатей. Был случай, когда вновь назначенный бургомистр и ряд других немцев не выполнили задание комендатуры, т. е. были задержаны красноармейцами, не поверившими справке без печати.

Мешает работе также разнобой в структуре назначенных гражданских властей, являющийся следствием отсутствия указаний на этот счет.

Начальник 7-го отдела ПУ 1 БФ полковник Мельников [253]

РФ. Ф. 32. Оп. 11306. Д. 623. Л. 210— 216. Подлинник.

№ 167. Информационная сводка 7-го отдела политического управления 1-го Белорусского фронта об обстановке в Берлине, настроениях среди немецкого населения и деятельности различных антифашистских групп

8 мая 1945 г.

Об антифашистских листовках и газетах, издававшихся в Берлине до занятия его Красной Армией

В районе Ной-Кельн нашим работникам был предъявлен экземпляр листка-газеты за № 112 под названием «Свободный Берлин» — орган Национального Комитета «Свободная Германия». В газете помещено обращение ко всем берлинцам. В нем указывается, что Красная Армия находится в 40 км от Бранденбургских ворот и что лишь 100 км отделяют Красную Армию от англо-американских армий. Далее в обращении говорится: «Либо мы погибнем вместе с гитлеровскими бандитами под развалинами и руинами Берлина, либо мы будем бороться против нацистов, затягивавших войну, и спасем себя и наших детей от гибели». В следующей статье берлинцам предлагается наблюдать за нацистами и по мере своих сил препятствовать подготовке ими подпольных нацистских организаций. Заканчивается статья словами: «Период страданий немецкого народа не завершится, если мы своевременно не покончим с бандитами «Вервольфа». В статье под заголовком «О чем умалчивает нацистская пропаганда» даются известия с фронтов и отмечаются успехи Красной Армии и союзников. Заканчивается газета хроникой — «Известия из Берлина».

Предъявившая упомянутую газету жительница Берлина Шулыпен заявила, что газета печаталась на стеклографе тиражем в 3000 экз. и расклеивалась на стенах домов. Она указывала адрес центра, выпускавшего газету «Свободный Берлин».

В Берлине обнаружены различные листовки, наклеенные на стены домов до занятия города нашими войсками и во время городских боев. Листовки призывали немецких солдат прекратить сопротивление и выступить против нацистов, а жителей Берлина — охранять промышленные предприятия от подрывных команд нацистов. Одна из подобных листовок имеет следующую подпись: «Объединенная коммунистическая партия Германии. По поручению: Маннгарт». Другая подписана так — «Группа сопротивления. Берлин, Эрнст».

О сдаче в плен зам. коменданта Берлина генерал-майора Бремера

7.5.45 г. в комендатуру района Целендорф (Берлин) явился и сдался в плен генерал-майор Вальтер Бремер. Генерал-майор Бремер показал: «Я занимал пост зам. коменданта Берлина. В последние дни я получил приказание со своей группой в 600 чел. солдат пробиваться на западную окраину Берлина. Приказ о капитуляции до меня не дошел. Во время боев я потерял почти всех своих солдат и, оставшись в конце один, два дня прятался по подземельям, а узнав о капитуляции, решил сдаться советским военным властям». Бремер далее показал, что Геринг и гросс-адмирал Редер скрываются в Берлине. [254]

О берлинских госпиталях с русскими гражданами

В районах Пренцлауэрберг и Шпандау обнаружены 4 госпиталя с русскими гражданами, тяжело больными туберкулезом. Больным оказывается помощь, организовано усиленное питание.

О террористических актах в Берлине

В последние дни в районе Вайсензее совершено 13 террористических актов. 7 террористов задержаны. Были случаи открытой агитации против Красной Армии на улицах города. В районе Митте террористом был ранен майор Красной Армии.

О подпольных фашистских организациях в Берлине ...

«Военнопленный в ходе допроса показал...»

В главу вошло около десяти документов, основу которых составили протоколы допросов и политических опросов ряда пленных немецких генералов. Их показания проливают свет на военно-политическую обстановку в гибнущем третьем рейхе, вносят дополнительные штрихи к портретам главарей фашистской Германии, характеризуют общий морально-политический климат в немецком обществе накануне и в ходе Берлинской операции.

№ 198. Из протокола политического опроса командира 423-й запасной дивизии генерал-лейтенанта A. Люббе{118} о перспективах войны

9 февраля 1945 г.

Вопрос: Сообщите краткие автобиографические данные.

Ответ: Генерал-лейтенант Фольрат фон Люббе, 51 год, женат, постоянное место жительства город Ольмюц в Протекторате (Чехословакия). До 1 февраля 1944 года в течение 1 — 1,5 лет командовал 2-й танковой дивизией. Потом до начала июля 1944 года — 81 пд. Вследствие серьезной болезни сердца сдал командование и лечился сперва в Лодзи, потом в Силезии.

12 августа был назначен комендантом предмостного укрепления Мец. Успешно защищал это укрепление до 14 ноября 1944 г. Преемник фон Люббе был вскоре после этого взят в плен вместе с остатками войск.

14 ноября принял в качестве временного командира штаб разбитой дивизии, которая должна была формироваться. На формирование уехать не удалось, так как все, что осталось от дивизии, было снова брошено в бой. В начале декабря вернулся после ранения постоянный командир дивизии и фон Люббе уехал в начале декабря в отпуск домой.

В начале января 1945 г. принял 423-ю запасную дивизию в Франкфурте-на-Одере.{119}

Вопрос: Чем вы объясните чрезвычайно быстрый разгром немецкого восточного фронта.

Ответ: Фронт был слишком жидким, а в глубине не хватило оперативных резервов.

Мы, по-видимому, снова недооценили сил русских.

Вопрос: Каковы, по вашему мнению, преспективы войны.

Ответ: Я и до последнего русского наступления не оценивал их слишком оптимистически. Я не сомневался в том, что русским снова удастся продвинуться, [288] но я не думал, что продвижение будет таким стремительным и глубоким.

Если обратиться к доводам разума, то ожидать немецкой победы уже нельзя, но представить себе немецкое поражение очень уж тяжело. Хочется еще верить в победу. И поэтому веришь в обещания нового оружия, веришь в возможность чуда. Впрочем, терять нам, немцам, уже нечего, все равно в случае поражения Германия погибнет, лучше уж погибнуть с честью. Вообще дело солдата — повиноваться, не рассуждая, и быть верным присяге. Если в армии каждый начнет рассуждать и действовать по собственному усмотрению, армия развалится.

Вопрос: Что вам известно о движении «Свободная Германия».

Ответ: Я слышал, что в Москве существуют две организации — «Свободная Германия» и «Союз немецких офицеров». Я знаю, что во главе стоит генерал фон Зейдлиц и что у нас он заочно приговорен к смертной казни. Цели этого движения мне неясны. Я не понимаю, как они могут добиваться поражения Германии.

Вопрос: Ознакомьтесь с последними материалами «Свободной Германии» и выскажите ваше мнение. Считаете ли вы их пропагандистским трюком.

Ответ: Нет, я этого не считаю. Материалы, безусловно, подлинные. Многих из изображенных на фотографиях генералов я хорошо знаю лично. Это — почтенные и заслуживающие уважения люди. Они однако, по-видимому, не знают нынешнего положения в Германии, они оторвались от нее. За последние месяцы настолько усилился всесторонний надзор и нажим, что ни о какой попытке организованного сопротивления правительству речи быть не может.

Вопрос: Каково ваше мнение о событиях 20 июля.

Ответ: Я считаю метод, примененный заговорщиками, недостойным офицеров. Если уж офицер решается на такое дело, он должен действовать открыто, а не положить на пол портфель со взрывчаткой и скрыться. Я считаю также, что правительство не могло не наказать сурово участников покушения. Однако пропагандистская кампания, поднятая в связи с покушением, была по своему характеру для нас, офицеров старшего поколения, неприятной.

Вопрос: Как оцениваете вы возрастающее влияние Гиммлера и СС. Не является ли это проявлением недоверия со стороны Гитлера к армии.

Ответ: Эсэсовцы, в особенности офицеры, — фанатичны и поэтому дерутся упорней. Поэтому Гитлер им больше доверяет и усиливает эсэсовские войска. Последние события можно, конечно, оценивать как проявление известного недоверия к армии. Впрочем, лично меня это мало беспокоило, так как по возрасту и состоянию здоровья я все равно не собираюсь после войны оставаться на военной службе (действительной).

В своих личных отношениях с эсэсовскими офицерами я не замечал также с их стороны никакой недружелюбности. В Меце мне пришлось все время сталкиваться с гауляйтером и со многими эсэсовцами. Отношения наши были самые товарищеские.

Вопрос: Как вы оцениваете ваших противников на западе.

Ответ: Американцы никуда не годятся. Они сражаются слишком осторожно. Они хотели бы очень дешево выиграть войну. После мощной авиационной и артиллерийской подготовки они пробуют наступать. Если они встречают сопротивление, они сразу отходят на исходное положение и через некоторое время возобновляют подготовку. Оснащены они превосходно.

Американская авиация хороша, многочисленна и действует массированно. Делать это ей нетрудно, так как на западе у нас почти нет истребителей. Впрочем, я понимаю американцев. Я говорил с американскими пленными офицерами: они говорят, что им и их солдатам эта война в Европе совершенно чужда, и им трудно понять, ради чего они должны здесь проливать свою кровь. [289]

С англичанами я столкнулся только в течение нескольких дней в 1940 году. Тогда они дрались очень хорошо. Как они ведут себя теперь — я не знаю.

Инструктор-литератор 7-го отдела политуправления 1 БФ В. Розенфельд

РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 154. Л. 21—23 об. Подлинник.

№ 199. Из протокола краткого политического опроса коменданта крепости Познань генерал-майора Э. Маттерна о перспективах войны

9 марта 1945 г.

Эрнст Маттерн (Ernst Mattern) родился в 1890 г. в Пруссии, профессиональный военный, образование — среднее, женат, имеет детей. На военную службу вступил в 1907 г. Окончил унтер-офицерскую школу. В войне 1914 — 1918 гг. участвовал в качестве унтер-офицера. Звание лейтенанта получил в 1919 г. С 1920 г. по 1934 г. служил в полицейских частях. В 1934 г. получил звание майора и был на командной работе в пехотных частях. В 1937 г. — командир запасного полка в Бреславле. В 1940 г. получил звание полковника и назначен начальником военно-технической школы. В 1941 г. командовал 183 пп 63 пд на советско-германском фронте и был ранен. В 1942 г. — командир запасного полка (112-го зап. полка) во Франции. В 1943 г. — командир учебного лагеря «Вартелагер». С октября 1944 г. по 31 января 1945 г. — комендант крепости Познань. Звание генерал-майора получил в октябре 1944 г.

Вопрос: При каких обстоятельствах вы сдались в плен?{120}

Ответ: К исходу дня 22.2.1945 г. мой участок обороны оказался полностью изолированным. Телефонная связь оборвалась, радиосвязи не было. Я дважды посылал связных к коменданту крепости генерал-лейтенанту Гоннель, но они не могли пройти, так как все проходы были либо заняты русскими, либо завалены, либо просматривались и простреливались. Боеспособных людей у меня оставалось всего около 120 человек. Была масса раненых. Начинались пожары, которые нельзя было тушить, в частности из-за отсутствия воды. Я решил капитулировать и на рассвете послал своего адъютанта с белым флагом, поручив передать русскому командованию, что я нахожусь в лазарете не потому, что я болен, а как знак того, что прекратил сопротивление, и что отдаю себя в распоряжение русского командования. О решении генерал-лейтенанта Гоннель капитулировать я узнал лишь в плену. Я полагаю, что капитуляция участка обороны началась независимо от этого решения. Штурм, предпринятый русскими 22.2.1945 г., сломил у наших солдат и офицеров волю к сопротивлению. [...]{121}

Вопрос: Ваше мнение о перспективах войны?

Ответ: Война проиграна. Это особенно ясно стало для меня после того, как русские вышли на р. Одер. Сейчас происходит добивание лежачего. Собственно говоря, проигрыш войны стал несомненен после выхода русских на р. Вислу, но тогда, т. к. никто из немцев не хотел поражения, в сердцах у всех еще таилась надежда на то, что действительно русских удастся удержать на р. Висла и добиться компромиссного мира. Грозные предвестники поражения появились, впрочем, еще раньше. Уже в 1942 — 1943 гг. Так, например, в это время во Франции, кроме частей, расположенных на побережье, дислоцировались [290] всего два армейских корпуса — 64 ак и 66 ак, каждый в составе трех дивизий. Эти дивизии беспрерывно передвигались с места на место с целью создать у противников впечатление наличия во Франции крупных германских сил.

Я полагаю, что причина поражения Германии лежит в том, что она начала войну с Россией. Я никогда не был сторонником этой войны, так как отлично сознавал всю ее бесперспективность: нельзя захватить такую большую страну, подобно тому, как была захвачена какая-нибудь Голландия. Все мы жили под гипнозом того, что Россия осталась такой же слабой, какой была до 1917 года, а может быть, стала еще слабее. Здесь, как и всегда, недооценка сил противника привела к самым катастрофическим результатам. Помимо этого, нам не имело смысла начинать войну с Россией, так как это означало войну на два фронта, что не могло не привести к поражению. Но в источнике войны с Россией лежали не военные, а политические соображения, и это не могло привести к добру. Сейчас для каждого немца ясно, что больше воевать с Россией он никогда не захочет.

Инструктор-литератор 1-го отдела политуправления 1 БФ майор Ф. Шемякин

РФ. Ф. 233. Он. 2374. Д. 154. Л. 39, 41, 41 об. Подлинник.

№ 203. Протокол допроса командующего войсками охраны тыла 9-й армии генерал-лейтенанта Ф. Бернгарда{129}

Фридрих Бернгард, 1888 года рождения, родился в Бад-Гербург, в семье землевладельца, окончил гимназию, женат, немец, беспартийный. В армии с 1909 года.

Вопрос: Расскажите вкратце свой боевой путь в армии.

Ответ: Я вступил в армию в 1909 году, окончил военное училище в г. Нец. В августе 1910 года получил звание «лейтенант», а 1915 году — «ст. лейтенант», в 1917 году — «капитан». В 1917 году я на восточном фронте попал к русским в плен, где находился до 1920 года сперва в Красноярске, затем в Канске. После возвращения из плена я снова вступил в армию и служил в войсках связи. В 1930 г. я получил звание «майор», в 1932 году — «подполковник». В 1933 году — «полковник».

С 1932 до 1933 года я был командиром батальона связи, а с 1935 до 1939 г. — командиром полка связи во 2-м корпусе, дислоцировавшемся в г. Штеттин.

В 1940 году я получил звание «генерал-майор». В 1942 году — «генерал-лейтенант».

С 1939 года я был начальником связи 7-й армии, в войне [против] Франции я был начальником связи 18-й армии. Со второй половины 1940 года до 1942 года я был начальником связи группы армий генерал-фельдмаршала Рундштедта сперва на западе, затем на востоке.

С апреля 1942 года я был назначен командующим войсками охраны тыла сперва 2-й танковой армии, а затем 9-й армии, к моменту моего пленения я занимал данный пост.

Имею ряд наград, в том числе «Немецкий крест в золоте».

Вопрос: Укажите фронт действий 9-й армии и состав 9-й армии к середине апреля с. г.

Ответ: К началу апреля с. г. северная граница 9-й армии проходила по линии (иск.) Бад-Фрейенвельде; южная граница проходила по южной конечности оз. Шпилох-Зее (20 км южнее Бесков).

К этому времени в состав 9-й армии входили:

а) 101-й армейский корпус — на северном фланге армии; б) 11-й танковый корпус СС — в центре армии; в) 5-й горнострелковый корпус СС — на южном фланге армии.

В резерве 9-й армии находилось корпусное управление 39-го танкового корпуса.

В первых числах апреля северный фланг 9-й армии был поднят на север и проходил по линии (иск.) канал Гогенцоллерн; южная граница 9-й армии осталась неизменной. Незадолго до начала наступления русских войск, числа 13 — 14 апреля, 101-й армейский корпус был выведен из подчинения 9-й армии и переподчинен 3-й танковой армии. Северная граница 9-й армии спустилась на юг и проходила, примерно, в районе Вернойхоэ.

В это же время 9-й армии был подчинен левофланговый корпус 4-й танковой армии — 5-й армейский корпус.

Числа 13 — 14 апреля управление 39 тк, находившееся в резерве 9-й армии, было выведено из состава 9-й армии и на его место прибыло управление 56 тк, которое до начала русского наступления дислоцировалось в Вельд-Зиферсдорф (северо-западнее Мюнхеберг).

Предполагалось, что управление этого корпуса объединит дивизии, находившиеся в резерве 9-й армии, и будет введено в бой, если обстоятельства этого потребуют.

Я не располагаю точными данными о количественном составе 9-й армии к моменту начала русского наступления, но предполагаю, что она насчитывала 100 тысяч человек боевого состава, в эту цифру я не включаю подразделения фольксштурма. [299]

Вопрос: Какими данными располагало немецкое командование о готовящемся наступлении советских войск, какие контрмеры принимались немецким командованием, каковы были приказы высшего командования немецкой армии?

Ответ: Я могу категорически заявить, что наше командование располагало совершенно точными данными о предстоящем большом наступлении русских войск в направлении Берлина. В частности, 5 или 6 апреля у командующего 9-й армии генерала пехоты Буссе состоялось совещание, на котором присутствовали командиры корпусов, я, начальник штаба и начальники служб 9-й армии.

Начальник разведотдела 9-й армии подполковник (фамилию забыл) сделал доклад о положении и о противостоящем 9-й армии противнике. Начальник разведотдела армии указал, что нам противостоят войска генерала Жукова, что сюда, после завершения операции в Восточной Померании, прибыли две танковые армии и что русские обладают превосходством в танках и в артиллерии в десятикратном размере, а в пехоте в пятикратном.

Начальник оперативного отдела штаба армии подполковник генштаба Эйфер выступил с заявлением о том, что заградительная зона 9-й армии, проходящая, в общем, по линии г. Эберсвальде, г. Штраусберг, г. Мюнхеберг, оз. Шармютцель-зее, оз. Швилох, в основном занята саперными частями, подразделениями фольксштурма, что является совершенно незначительной силой. Он также указал, что по приказу Гитлера все запасные части, дислоцирующиеся в Берлине, должны занять эту заградзону, на эту же заградзону была также посажена танко-истребительная бригада из «Гитлерюгенд», насчитывавшая до 2000 человек.

На этом же совещании также выступил командующий армии генерал Буссе, заявивший, что есть приказ верховного командования, согласно которому фронт должен быть удержан при всех обстоятельствах и несмотря ни на что, что 9-я армия должна оборонять Берлин и сражаться, даже если американцы нам будут стрелять в спину.

Основные мероприятия немецкого командования, в предвидении русского наступления, сводились к следующему:

1. Была построена глубоко эшелонированная оборона на всем фронте армии, эти оборонительные сооружения тянулись до заградзоны 9-й армий, на линии заградительной зоны все населенные пункты были превращены в опорные пункты. Полевые укрепления заградзоны тянулись до внешнего обвода обороны Берлина, т. е. были построены оборонительные рубежи на всю глубину от р. Одер до Берлина.

2. Командование 9-й армии в основном пополняло дивизии, находившиеся в первой линии, и именно в резерве в качестве [контр] ударного кулака [было] четыре дивизии.

3. В Берлине и в районе Берлина формировалось огромное количество батальонов фольксштурма.

Вопрос: Какие соединения немецкой армии оказались в окружении, кто из руководящего состава 9-й армии находился в окружении, каковы были приказы немецкого командования?

Ответ: В окружении оказались остатки дивизий 11 тк СС, 5-го горнострелкового корпуса СС, 6-го армейского корпуса, части фольксштурма, различные тыловые подразделения.

Я считаю, что в окружении оказалось до 50 000 человек боевого состава, до 10 000 фольксштурмистов. А вместе с тылами, я думаю, в окружении оказалось до 150 000 человек.

В окружении также оказалось все командование 9-й армии, в том числе генерал пехоты Буссе, работники штаба 9-й армии, командиры и штабы 11 тк СС, 5-го горнострелкового корпуса СС и 5 ак, а также старшие и высшие офицеры тыловых учреждений армии.

Приказ высшего немецкого командования гласил — держаться до последнего человека. При всех обстоятельствах — удерживать занимаемые рубежи и не предпринимать попыток прорваться. Была обещана помощь самолетами, [300]

на деле оказалось, что наше командование не было в состоянии осуществить снабжение окруженных войск при помощи самолетов.

28.4 командующий армии генерал пехоты Буссе, разозлившись, послал радиограмму, в которой писал: «Вы, видимо, уже списали 9-ю армию...», и дал войскам приказ на прорыв.

Немецкие части должны были прорываться на запад тремя группами, прорыв должен был быть осуществлен вечером 28.4. Прокладывать дорогу должны были остатки танковых подразделений 9-й армии, с которыми шел командующий — генерал Буссе. Прорыв не удался. Основной причиной, побудившей генерала Буссе принять решение на прорыв, видимо, явилось отсутствие боеприпасов, так как к 28.4 у нас осталось боеприпасов на два дня, а надежд на получение их с воздуха не было никаких.

Вопрос: Перечислите известный Вам командный состав группы армий, 9-й армии и соединений 9-й армии.

Ответ: 9-я армия входила в состав группы армий «Висла», которой до второй половины марта с. г. командовал Гиммлер, во второй половине марта он был сменен генерал-полковником Хейнрици.
Начальник оперативного отдела группы армий «Висла» — полковник Айзман.
Командующий 9-й армии — генерал-пехоты Буссе.
Начальник штаба 9-й армии — генерал-майор Ельц.
Начальник тыла 9-й армии — подполковник генштаба Швамбек.
Командир 56 тк — генерал артиллерии Вейдлинг.
Командир 5 ак — генерал артиллерии Вегер.
Командир 5-го горнострелкового корпуса СС — Мекельн.
Командир 11 тк СС — обергруппенфюрер СС Клейн-Хейстеркамп.

Вопрос: Дайте месторасположение штаба 9-й армии.

Ответ: До начала апреля штаб 9-й армии находился в г. Фюрстенвальде. 1 — 3 апреля он переехал в Бад-Заров (южнее Фюрстенвальде).

Последнее место его нахождения было в районе Хермсдорф (севернее и северо-восточнее Вендиш-Бухгольц).

Вопрос: В чем Вы видите основные причины поражений немецкой армии и Германии в нынешней войне?

Ответ: Я считаю основными причинами поражений немецких армий как в отдельных операциях, так и во всей войне следующие:

1. Колоссальное материальное превосходство, в особенности это сказалось в последних операциях. Русские концентрировали огромные массы артиллерии, мы ощущали острый недостаток в артиллерии, русские вводят в бой тысячи танков, так, например, нам говорили, что в зимнем наступлении русских войск с плацдармов на Висле участвовало до 9000 бронеединиц, мы же не располагаем ни достаточным количеством танков, ни необходимым горючим для них.

2. Кошмар трех фронтов, наша стратегия оказалась явно не способной справиться с этим кошмаром.

3. Действия англо-американской авиации, в значительной степени подорвавшие материальную базу наших армий, в Германии уничтожены десятки крупнейших промышленных центров, среди гражданского населения сотни тысяч убитых. Мне рассказывали, что в одну ночь, в конце января или в начале февраля, в Дрездене погибло 100 тысяч человек в результате одной бомбардировки, это был самый тяжелый налет англо-американской авиации на Германию за все шесть лет войны.

4. Порочность системы немецкого руководства. Командующие армий и даже групп армий фактически не руководят войсками, они находятся в положении слепых исполнителей воли Ставки. Командующий армии не может передвинуть батальон без разрешения Ставки.

Я лично считаю, что одной из основных причин гибели 9-й армии является приказ Гитлера держаться, держаться до последнего человека. Когда создалась угроза охвата русскими войсками 9-й армии с флангов и выхода [301] ей в тыл, командующий армии настойчиво предложил отвести армию на линию Ораниенбург — Кенигсвустерхаузен и обороняться на укрепленных позициях Берлина.

Командующий группы армий «Висла» генерал-полковник Хейнрици одобрил и поддержал этот план, Гитлер приказал — не отходить, удерживать занимаемые рубежи за всякую цену.

5. Мастерское, искусное и очень маневренное руководство русских армий. В данном вопросе я хочу отметить необычайное искусство русских в выявлении слабых мест в нашей обороне и в выборе направлений главных ударов, в данном случае, мне кажется, есть и заслуга русской разведывательной службы.

Вопрос: Каковы были настроения немецких генералов и офицеров до начала наступления советских войск (16 апреля с. г.) и после окружения 9-й армии советскими войсками?

Ответ: После выхода русских войск на р. Одер и после поражений наших армий на Западе иллюзии рассеялись. Подавляющее большинство генералитета и офицерского корпуса поняло всю серьезность положения Германии.

Больше того, серьезность этого положения осознали и руководители нашего правительства.

8 апреля с. г. в штабе 9-й армии состоялось совещание, на котором присутствовали командующий армии, руководящие работники штаба армии, командиры и начальники штабов корпусов. На совещании выступил ответственный работник министерства пропаганды Науман с докладом о положении. Он заявил, примерно, следующее: военное положение Германии исключительно критическое и с военной точки зрения мы войну выиграть не можем, но 9-я армия все же должна держать фронт при всех обстоятельствах и удержанием Берлина оказать благоприятное воздействие на политическое положение, что может дать Германии определенные шансы.

Я думаю, что большинство офицеров осознало абсолютное безумие дальнейшей борьбы, в последние два-три дня мне неоднократно говорили офицеры штаба армии (генерал-майор Шенглер — комендант полевой комендатуры Штраусбергского района и другие), что непонятно, почему 9-я армия не капитулирует.

Я думаю, что одной из основных причин упорства наших частей является боязнь русского плена, так как у нас на протяжении последних лет убеждали, что «русские расстреливают всех военнопленных».

Начальник разведотдела штаба 1-го Белорусского фронта генерал-майор Трусов

РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 154. Л. 117— : 121. Подлинник.

№ 204. Протокол допроса командующего обороной Берлина немецкого генерала Г. Вейдлинга, сдавшегося в плен 2 мая 1945 г.

№ 39

Май 1945 г.{130}

Вейдлинг Гельмут, 1891 года рождения, родился в Эльберштадт (Гарц), образование — среднее, беспартийный, в армии с 1911 года.

Вопрос: Расскажите вкратце свой боевой путь в немецкой армии.

Ответ: Я вступил в армию в 1911 г., в 1912 г. получил звание «лейтенант», в 1915г. — «ст. лейтенант». В первой мировой войне я служил в подразделениях аэростатов, [302] был командиром «Цепеллина». После первой мировой войны я был командиром артиллерийской батареи, затем дивизиона. В 1922 г. я получил звание «капитан» в 1933 г. — «майор», в октябре 1935 г. — «подполковник», в марте 1938 г. — «полковник».

В войне против Польши в 1939 г. я командовал артиллерийским полком, в войне против Франции — в 1940 г. — был начальником артиллерии 9, а затем 4 ак.

В войне на Балканах в 1940 г. и затем на восточном фронте, до конца декабря 1941 г. я был начальником артиллерии 40-го танкового корпуса. С конца декабря 1941 до октября 1943 г. — командиром 86-й пехотной дивизии.

С 20 октября 1943 г. я был командиром 41-го танкового корпуса, этим корпусом я командовал до полного его разгрома — до начала апреля с. г. 10 апреля с. г. я был назначен командиром 56-го танкового корпуса, а 24 апреля назначен командующим обороной Берлина.

Вопрос: Дайте группировку немецких войск на берлинском направлении к моменту начала наступления советских войск — 16 апреля с. г.

Ответ: Русским войскам на берлинском направлении к середине апреля с. г. противостояли войска 9-й армии, входившей в состав группы армий «Висла».

К середине апреля в состав 9-й армии входили:

а) 101-й армейский корпус — на левом (северном) фланге армии;
б) 11-й танковый корпус СС — в центре армии;
в) 5-й горнострелковый корпус СС — на правом (южном) фланге армии.

До 12 — 13 апреля в резерве 9-й армии находилось управление 39-го танкового корпуса; 10 апреля с. г. штаб 56 тк, после разгрома его войск в Силезии, был переброшен в Бланкенбург (Гарц), на следующий день прибыл приказ Ставки немедленно отправиться на восточный фронт и сменить управление 39 тк, которое уже имело опыт борьбы на Западе.

12 — 13 апреля с. г. управление 56 тк расположилось в Вальд Зиферсдорф (4 км сев.-зап. Мюнхеберг). Управление 39 тк убыло на Запад. В районе восточнее Мюнхеберг располагались в тылу 20 мд — мотодивизия «Мюнхеберг», а в тылу 9 адд — 25-я мотодивизия. Это были резервы 9-й армии.

Предполагалось, что 56 тк, когда он будет введен в бой, получит под свое командование эти две дивизии и мотодивизию «Курмарк», но на деле получилось по-иному.

В результате действий русских разведотрядов 14 апреля части 20 мд были выбиты с занимаемых позиций. Наше командование решило, что к предстоящему большому наступлению русских нельзя оставлять в первой линии 20 мд и приказало в ночь с 15 на 16 апреля произвести смену 20 мд частями «Мюнхеберг».

15 апреля командующий 9-й армией, учитывая многочисленность дивизий в 11 тк СС, приказал 56 тк принять от 11 тк дивизии: 20 мд, 9 адд и из резерва — мд «Мюнхеберг».

25 мд ушла после начала русского наступления в подчинение 101 ак, а мд «Курмарк» — в подчинение 11 тк СС.

Учитывая, что к началу русского наступления — к утру 16 апреля — 20 мд была только частично выведена с первой линии, я создал из 20 мд и мд «Мюнхеберг» одну боевую группу под командованием командира мд «Мюнхеберг» — генерал-майора Муммерт.

В ходе наступления русских 56 тк была переподчинена дивизия «Берлин», входившая к началу наступления в состав 101 ак, а из резерва были введены под командование 56 тк 18-я мотодивизия и 11-я мотодивизия СС «Нордланд».

К 16 апреля дивизии 56 тк были, примерно, следующего состава:

а) Дивизия «Мюнхеберг» имела в своем составе — два мотополка, двухбатальонного состава каждый, артиллерийский дивизион, дивизион зенитной артиллерии, саперную роту, разведроту, должна была получить танковый полк «Кунерсдорф», но получила только один батальон — до 35 «Пантер» и штурмовых орудий. [303] Всего дивизия насчитывала (с тылами) до 6 000 человек.

б) 20 мд имела два мотополка, фюзелерный батальон, полевой запасной батальон, артиллерийский полк — трехдивизионного состава и танковый батальон, имевший на вооружении до 30 танков.

Всего дивизия насчитывала (с тылами) до 8 000 человек.

в) 9 адд имела три мотополка трехбатальонного состава, три артиллерийских дивизиона, два дивизиона зенитной артиллерии, полевой запасной батальон, 15 штурмовых орудий.

Всего дивизия насчитывала (с тылами) до 12 000 человек.

г) 18-я мотодивизия имела два мотополка (30 и 51 мп), фюзелерный батальон, запасной батальон, артиллерийский полк — трехдивизионного состава, танковый полк.

Всего дивизия насчитывала (с тылами) до 9 000 человек и имела до 55 исправных танков и штурмовых орудий и до 30 бронетранспортеров.

д) Мотодивизия СС «Нордланд» имела два мотополка, танковый полк, в том числе до 20 «Королевских тигров», 20 «Т-4» и до 20 штурморудий, саперный батальон, разведотряд, противотанковую роту, артиллерийский полк трехдивизионного состава, зенитный дивизион.

Всего дивизия насчитывала (с тылами) до 11 000 человек.

56-му танковому корпусу был подчинен «народно-артиллерийский корпус» пятидивизионного состава.

Таким образом, 56 тк до начала боев насчитывал до 50 000 человек.

Состав других корпусов я не знаю, так как за те два дня, что у меня было до начала наступления русских, я не успел ознакомиться детально с их составом.

Вопрос: Какими данными располагало немецкое командование о готовящемся наступлении советских войск, дайте ход операции, укажите основные моменты, характеризующие действия советских войск в данной операции.

Ответ: 13 апреля я встретился с командующим 9-й армией — генералом пехоты Буссе. Он изложил мне положение и указал, что надо рассчитывать на наступление советских войск, которое они предпримут с очень крупными силами в направлении Берлина. Генерал Буссе был озабочен и, характеризуя положение как очень серьезное, заявил, что 9-я армия имеет приказ при любых обстоятельствах и ценой любых жертв удержать фронт на Одере, так как здесь будет решаться судьба Берлина.

Мой начальник штаба также получил информацию от начальника штаба 11 тк СС, а также из штаба армии о большой концентрации русских сил и о предстоящем наступлении.

Однако то, что русские после действий своих разведотрядов 14 апреля, 15 апреля не наступали, ввело наше командование в заблуждение, и когда мой начальник штаба — полковник фон Дуффинг от моего имени сказал начальнику штаба 11 тк СС 15 апреля, что нельзя менять 20 мд дивизией «Мюнхеберг» накануне русского наступления, начальник штаба 11 тк ответил: «Если русские сегодня не наступали, значит, они предпримут наступление только через несколько дней». Таково было мнение и других высших офицеров 9-й армии.

К 16 апреля 56 тк частями 9 адд, «Мюнхеберг» и оставшейся не выведенной частью 20 мд, занимал оборону на участке Цехин — южнее Альт Тухебанд. 16 апреля в первые же часы наступления русские прорвались на правом фланге (южнее) 101 ак, на участке дивизии «Берлин», создав этим самым угрозу для левого (северного) фланга 56 тк. Во второй половине дня русские танки прорвались на участке 303 пд, входившей в состав 11 тк СС, и создали угрозу нанесения удара с фланга по частям дивизии «Мюнхеберг». Одновременно русские оказывали сильное давление с фронта на участке моего корпуса: в ночь на 17 апреля части моего корпуса, неся большие потери, были вынуждены отойти на высоты восточнее Зеелов в р-н Гузов (зап. Кюстрин), 5 км западнее Хатенов (сев. Лебус). [304]

17 апреля русские войска продолжали оказывать сильнейшее давление на всем фронте 56 тк, стремясь одновременно расширить прорывы между 11 тк СС и 56 тк и 101 ак с другой стороны.

Чтобы предотвратить дальнейшее разобщение корпусов 9-й армии и сохранить фронт, 11 тк СС 17 апреля ввел в бой на участке прорыва русских, т. е. на стыке между 11 тк СС и 56 тк, мотодивизию «Курмарк», что дало возможность частично восстановить связь между обоими корпусами.

Я 17 апреля ввел в бой 18 мд в районе Хермерсдорф, Вульков (6 — 8 км сев.-вост. Мюнхеберг) с задачей контратаковать русские части и восстановить связь с 101 ак.

18 мд сумела ценой больших потерь задержать дальнейшее наступление русских, но ликвидировать разрыв между 56 тк и 101 ак она не сумела. Наоборот, русские продолжали вводить в бой все новые силы и разрыв между этими двумя корпусами достиг 16 км. К исходу 17 апреля я был вынужден под сильным давлением русских отвести войска корпуса на линию Дидерсдорф (3 км юго-зап. Зеелов), Альт Розенталь (5 км сев. зап. Зеелов), Хермерсдорф, 2 км сев.-зап. Хермерсдорф (6 км сев.-вост. Мюнхеберг).

18 апреля русские продолжали расширять прорыв между 56 тк и 11 тк СС, а равно между 56 тк и 101 ак, оказывая одновременно давление с фронта на части 56 тк. К исходу 18-го части 56 тк отошли на линию Янсфельде, Трабнитц, восточнее Оберсдорф, восточнее Мюнхехофе, севернее Буков (севернее Мюнхеберг).

Чтобы предотвратить дальнейшее расширение прорыва между 56 тк и 11 тк СС и одновременно попытаться войти в связь с 11 тк СС, я приказал дивизии «Нордланд» сосредоточиться и 18 апреля утром нанести контрудар из района юго-восточнее Янсфельде (восточнее Мюнхеберг) на юго-восток. Приказ не мог быть выполнен из-за отсутствия бензина. Командир мд СС «Нордланд» весь день просидел у меня на КП, только к вечеру 18 апреля дивизия получила бензин.

19 апреля утром мд СС «Нордланд» была введена в бой, но не на правом (южном) фланге моего корпуса, как предполагалось, а на северном фланге между Претцель (8 км сев.-вост. Штраусберг) и западнее Шермютцель-Зее (восточнее Штраусберг), так как разрыв между 56 тк и 101 ак достиг катастрофических размеров.

В этот же день мне была переподчинена дивизия, вернее остатки дивизии «Берлин», однако, ни ввод дивизии «Нордланд», ни передача мне дивизии «Берлин» не изменили положение, русские ввели в этот прорыв очень крупные танковые силы и глубоко нависли над северным флангом 56 тк, начала вырисовываться серьезная угроза моему корпусу с тыла.

20 апреля сильно побитые части 56 тк вели бои на линии Гартенштадт (севернее Штраусберг), Клостнрдорф, Хозенхольц, Дамсдорф, Мюнхеберг. Это был самый тяжелый день для моего корпуса, и, пожалуй, для всех немецких частей; части, понесшие огромные потери в предыдущих боях, измотанные и усталые до крайности, не могли больше выдержать огромный натиск превосходящих русских войск и к 21 апреля отошли в район Зеберг (2 км юго-зап. Альт Ландсберг), южнее Альт Ландсберг, севернее Брухмюле, южная конечность оз. Бец-Зее (6 км восточнее Альт Ландсберг), западная окраина Хенникендорф (8 км южнее, юго-западнее Штраусберг){131}.

22 апреля разбитые части 56 тк продолжали отход и к 23 апреля вели бои уже на восточных окраинах Берлина на участке севернее Бисдорф, Бисдорф, Карлхорст, Шеневейде, Адлерсхоф, Каралиненхоф.

23 апреля я получил приказ от 9-й армии перегруппировать свои части, отойти из района восточнее Берлина и во что бы то ни стало соединиться с частями 9-й армии в р-не Клейн-Киниц (западнее Кенигсвустерхаузен), где я должен был войти в связь с 21-й танковой дивизией.

23 апреля я послал в штаб 9-й армии командира разгромленной дивизии «Берлин» — генерала Фоигтсбергер для связи, он вернулся и доложил мне, что Гитлеру кто-то донес, что я со штабом переехал в Дебериц (западнее Берлин) и что туда послан генерал с приказом Гитлера расстрелять меня за [305] это. В этот же день мой начальник штаба получил приказ о моем отстранении от командования 56 тк и о назначении на мое место генерала Бурмейстера.

Я в этот же день поехал к Гитлеру в Берлин, так как обвинение против меня не имело никакого основания, ибо штаб 56 тк в действительности находился в нескольких стах метрах от передовой линии.

Приказ о моем расстреле был отменен, Гитлер приказал мне не уводить 56 тк на соединение с 9-й армией, а принять этим корпусом борьбу за Берлин. Одновременно я 24 апреля или 25 апреля был назначен командующим обороной города Берлин.

Я считаю, что основными чертами данной операции русских, как и в других операциях, является следующее:

1. Умелый выбор направлений главного удара.

2. Концентрация и ввод крупных сил, и в первую очередь танковых и артиллерийских масс, на участках, где наметился наибольший успех, быстрые и энергичные действия по разрешению созданных разрывов в немецком фронте.

3. Применением различных тактических приемов, достижение моментов внезапности, даже в случаях, когда наше командование располагает данными о предстоящем русском наступлении и ожидает это наступление.

4. Исключительно маневренное руководство войсками, операция русских войск характеризуется ясностью замыслов, целеустремленностью и настойчивостью в осуществлении этих планов.

Я должен отметить, что русские за время войны далеко шагнули вперед в тактическом смысле, наше же командование шагнуло назад. Наши генералы «парализованы» в своих действиях, командир корпуса, командующий армией и частично командующий группой армий не обладают никакой самостоятельностью в своих действиях. Командующий армией не имеет права перебрасывать по своему усмотрению батальон с одного участка на другой без санкции Гитлера. Такая система руководства войсками неоднократно приводила к гибели целых соединений.

О командирах дивизий и корпусов не приходится и говорить, они вообще были лишены возможности действовать самостоятельно соответственно обстановке, проявить инициативу, все должно делаться по предначертаниям сверху, а эти предначертания часто не соответствовали положению на фронте.

Вопрос: Каково было положение в Берлине к моменту, когда Вы приняли командование обороной города, состав обороняющихся войск?

Ответ: Уже 24 апреля я убедился, что оборонять Берлин невозможно и с военной точки зрения является бессмысленным, так как для этого немецкое командование не располагало достаточными силами, больше того, в распоряжение немецкого командования к 24 апреля в Берлине не было ни одного регулярного соединения, за исключением охранного полка «Гросс Дейчланд» и бригады СС, охранявшей имперскую канцелярию.

Вся оборона была возложена на подразделения фольксштурма, полиции, личного состава пожарной охраны, личного состава различных тыловых подразделений и служебных инстанций.

Город был поделен на восемь участков и один внутренний участок обороны, связь между участками была плохая, связь штабов обороны с отдельными участками была никуда не годной. Не было радиосвязи, телефонная связь поддерживалась только через гражданские телефонные провода. Возглавлял оборону до 22 апреля генерал-лейтенант Рейман, он был заменен полковником, получившим в последние дни звание генерал-лейтенанта, Кеттер.

Берлин располагал запасами продовольствия и боеприпасов на 30 дней, но склады были расположены на окраинах, в центре почти не было ни боеприпасов, ни продовольствия, и чем больше суживалось кольцо русских войск вокруг обороняющихся, тем тяжелее становилось положение с боеприпасами и продовольствием, а в последнюю пару дней мы почти остались и без того, и без другого. [306]

Я думаю, что части фольксштурма, полицейские подразделения, подразделения пожарной охраны, зенитные подразделения насчитывали до 90 000 человек, кроме тыловых подразделений, обслуживающих их.

Кроме того, были подразделения фольксштурма второй категории, т. е. такие, которые вливались в ряды обороняющихся уже в ходе боев и по мере закрытия тех или иных предприятий.

56-й танковый корпус прибыл в Берлин, вернее отступил в Берлин, имея в 18 мд до 4000 человек, в дивизии «Мюнхеберг» до 200 человек, артиллерию дивизии и четыре танка; мд СС «Нордланд» имела в своем составе 3500 — 4000 человек; 20 мд — 800 — 1200 человек; 9 адд — до 500 человек, но в Берлине она пополнилась до 4000 человек, т. е. 56 тк к началу своих операций непосредственно в Берлине насчитывал 13 000 — 15 000 человек.

Дать точное количество обороняющихся в Берлине невозможно, так как я не получил от своих отдельных участков данные о количестве людей в их подразделениях.

№ 205. Из протокола политического опроса личного референта Геббельса по вопросам науки и культуры В. Хейрихсдорфа{132}

4 мая 1945 г.

Вольф Хейрихсдорф, род. в 1907 г. в Мариенбурге, Вост. Пруссия. В 1934 г. окончил филологический факультет (Гамбург, Берлин, Кенигсберг, Грац), имеет звание доктора филологии. Женат, детей нет. Отец — ст. учитель — жив. До 1939 г. работал в различных газетах. [309] Был в Гамбурге руководителем городской организации студенческого союза. С апреля 1939 г. взят в министерство пропаганды. В последнее время работал государственным советником и личным референтом Геббельса по вопросам культуры и науки. Член НСДАП с 1930 г.

Вопрос: Что вам известно о капитуляции Берлина?

Ответ: К 30 апреля даже для высшего государственного руководства стала совершенно очевидна совершеннейшая безнадежность дальнейшей обороны Берлина и продолжения войны. Германия была разрезана на несколько частей, Красная Армия и англо-американские войска соединились, а ожидаемый конфликт между ними не возник. Ставки верховного командования, штаба сухопутных сил больше не существовало — они рассыпались вследствие продвижения союзных армий. Государственный аппарат тоже, по существу, распался. Единственно отрадным было то обстоятельство, что после того как, согласно заявлению ставки верховного командования, «немецкие войска на Эльбе повернулись спиной к англо-американским войскам и пошли на выручку Берлина», — англо-американцы не перешли Эльбу. Но немецкие армии не могли так быстро, как надо, подойти к Берлину. Оборонять же Берлин против трех прекрасно оснащенных современных армий маршала Жукова было совершенно бессмысленно и преступно. Каков мог быть выход. Незадолго перед этим Гиммлер попытался капитулировать перед англичанами и американцами. Эта попытка не удалась. 30 апреля Гитлер решил капитулировать перед русскими. Для этой цели он избрал генерала Кребс — быв. военного атташе в СССР, который, как у нас полагали, пользовался в глазах правительства СССР известным авторитетом. В тот же день Кребс был назначен начальником гл. штаба вооруженных сил вместо Кейтеля, который неизвестно где находился. О самоубийстве Кейтеля мне ничего не известно. Кребс был направлен к маршалу Жукову. Возможно, что формально данное ему поручение звучало иначе, но, насколько я был в курсе дел, вопрос был именно об односторонней капитуляции перед Россией. После своего возвращения Кребс доложил, что он лично разговаривал с маршалом Жуковым, а по телефону также с маршалом Сталиным, но что его старания успехом не увенчались. О самоубийстве Кребса мне ничего не известно.

Еще до возвращения Кребса Гитлер покончил жизнь самоубийством, точнее — был убит путем впрыскивания яда. Сделанное от имени ставки верховного командования (ОКВ) гросс-адмиралом Деницем сообщание о том, что Гитлер пал на поле боя, — ложь. Я полагаю, что эта ложь сфабрикована со специальной целью — создать основу для ложного мифа о Гитлере. Самоубийство или убийство Гитлера я расцениваю как логический вывод из того краха, который претерпел возглавляемый им режим. В особенности — капитуляция перед Россией, этим актом Гитлер перечеркивал все, что говорил и делал до сих пор. Через несколько часов после Гитлера покончил самоубийством Геббельс, собственно, по тем же мотивам, что и Гитлер.

К вечеру 1 мая в Берлине оставалось два лица, которые могли решать его судьбу: военный комендант — генерал Вейдлинг, в руках которого находилась высшая военная власть, и д-р Фриче, имперский руководитель радио, в руках которого как самого старшего из оставшихся чиновниках оказалась гражданская власть. Оба понимали, что удерживать Берлин невозможно, но, во-первых, никто из них не хотел сказать об этом первым, а, во-вторых, обоим предстояло решить трудную задачу — как капитулировать, избежав слова капитуляция, что было неоднократно запрещено приказами по армии и ставило каждого, кто на это решится, вне закона. Меня самого, когда я шел с белым флагом и белой повязкой в качестве парламентера, чуть не расстрелял один немецкий офицер, направивший на меня автомат и начавший кричать: «Вы, сударь, изменник, вас надо по приказу фюрера расстрелять, как собаку». Вечером 1 мая между представителями военного командования и гражданской власти происходило совещание. Выход нашел Фриче: он заявил, что, во-первых, поскольку фюрер умер, они свободны от присяги, которую приносили ему, а, во-вторых, речь должна идти не о капитуляции, а о безоговорочной сдаче в плен. Каково различие между капитуляцией и безоговорочной [310] сдачей в плен я не представляю, но, впрочем, об этом никто не спрашивал. Все были довольны найденным выходом. Фриче официально заявил генералу Вейдлингу, что предлагает ему, во имя сохранения гражданского населения от напрасных жертв, отдать приказ о безоговорочной сдаче гарнизона в плен. Мне Фриче предложил отправиться в качестве парламентера к маршалу Жукову, чтобы довести до его сведения наше решение и получить соответствующие указания о порядке сдачи в плен. Но когда я пришел к представителю маршала Жукова, то узнал, что генерал Вейдлинг поспешил отдать свой приказ еще до того, как я успел добраться до места назначения. Воинские части Берлина уже складывали оружие, что подавляющее большинство солдат и офицеров делало весьма охотно.

Вопрос: Что вам известно о самоубийстве, или убийстве, Гитлера и Геббельса.

Ответ: Мне известно, что Гитлер и Геббельс покончили самоубийством 30.4.45 г. Самоубийство было осуществлено при помощи лейб-врача Гитлера профессора Морелль. Морелль по их приказу вспрыснул им какой-то яд, находящийся в растворе, вызывающим приятное самочувствие. Гитлер умер после полудня 30.4.45 г. Где находится его труп, не знаю. Он был спрятан генералом Бургдорф, шеф-адъютантом фюрера и начальником управления кадров военного министерства, а также штурмбанфюрером Зеверитт, референтом при государственном секретаре д-ре Науманн. Я лично знаю об этом от Зеверитта, который со слезами на глазах сказал мне, что фюрер умер, приняв яд, и что спрятал его труп в такое место, где его не найдет ни одна человеческая душа. Геббельс покончил с собою вечером 30.4.45 г. Вместе с ним покончили самоубийством все члены его семьи, т. е. его жена и шесть дочерей. Всем им профессор Морелль сделал инъекцию яда. Трупы Геббельса и его близких были перенесены в бомбоубежище при имперской канцелярии, залиты там бензином и сожжены. Это было сделано адъютантом Геббельса Швегерманом и его шофером Рах. Они сами рассказали мне об этом. Вечером 30.4.45 г. в бомбоубежище имперской канцелярии произошел сильный взрыв: показались большое пламя и дым. Сразу возникли панические слухи о том, что там взорвалась бомба и многих убило. Вскоре после этого Швегерман рассказал мне, что это загорелся бензин, которым были облиты тела Геббельса и членов его семьи. Трупа Геббельса я не видел и действительно ли он сгорел, я не знаю.

Вопрос: Что вам известно о последних днях Гитлера и Геббельса?

Ответ: Я полагаю, что после 20 июля дни Гитлера были сочтены. Покушение не удалось в том смысле, что Гитлер не был убит, но оно надломило его физически и духовно. Он смог еще собрать силы для того, чтобы тотчас после покушения выступить по радио и встретиться с Муссолини, но затем на долгие месяцы слег в постель. У него обнаружилось сильное потрясение мозга{133}. Был ли инсульт, мне неизвестно. Во всяком случае после 20 июля он резко переменился: он стал производить впечатление старого, больного, сломленного человека. Он был в таком состоянии, что не мог лично выступать по радио и те две-три речи, которые он после 20 июля произнес, были записаны на тонфильм и передавались с него. Речи свои он готовил сам, причем, они стоили ему колоссальных трудов, что тоже свидетельствовало о его тяжелом, болезненном состоянии. Он произносил их также по-иному, чем раньше, монотонно, без подъема. Я думаю, что он был близок к душевному расстройству. Геббельс его речи не редактировал. Гитлер, как обычно, присылал ему их на просмотр, но Геббельс ограничивался внесением лишь незначительных поправок. Я знаю, что ряд положений в последних речах Гитлера вызывали недоумение как в руководящих кругах министерства пропаганды, так и у самого Геббельса. Таково, например, большинство исторических аналогий. Не совсем тактично, конечно, вспоминать о Карфагене и Каннах или о 7-летней войне и Фридрихе Великом, когда русские стоят у ворот Берлина. Но возражать фюреру не полагалось и эти рискованные сравнения не только оставлялись в речах Гитлера, но переносились затем на все содержание пропаганды. [311]

Геббельс, по моему убеждению, в большинстве случаев сам верил в то, что он говорил и писал. В частности, он действительно верил в то, что фронт на Одере стоит непоколебимо. В этом случае он полагался на авторитет генералов. Я допускаю возможность, что генералы лгали, т. к. если бы они рассказывали действительное положение вещей, то рисковали бы впасть в немилость. Когда русские все же прорвались к Берлину, то Геббельс использовал весь свой авторитет комиссара обороны Берлина для того, чтобы провести в жизнь лозунг: «Берлин будет обороняться всеми средствами и до последнего человека». Ряд ближайших сотрудников Геббельса были против этого и даже решались открыто говорить ему о том, что это бессмысленно и жестоко подвергать ужасам войны город с 3-миллионным населением. Но на эти возражения у Геббельса всегда был готов один ответ: «Я должен оборонять Берлин до конца, чтобы донести до конца свое историческое имя». Это было огромным самомнением и самовлюбленностью: из-за его «исторического имени» должен был подвергаться разрушению Берлин и должны были гибнуть тысячи и десятки тысяч солдат, женщин, детей, стариков, не говоря уже о гибели многих культурных ценностей. Но об этом, конечно, никто не решался даже намекнуть Геббельсу, хотя в кругу его приближенных такие разговоры велись. О том, что его имя вовсе не «историческое» и что история, если и вспомнит о нем, то только как о позорном и скандальном явлении, из нас никто не думал. Хотя все мы понимаем, что гибель Третьей Империи означает крах национал-социализма, мы все же полагали, что во главе нацистской Германии стояли крупные исторические фигуры. После того как русские ворвались в Берлин, Геббельс был крайне подавлен и я определил бы его состояние, как фанатическое отчаяние. Он, как мне кажется, понимал, что гибель неизбежна, но все же сохранял какие-то остатки надежды. Эти остатки надежды покоились на уверенности в том, что конфликт между СССР, с одной стороны, и Англией и Америкой, с другой, вот-вот должен разразиться. Ежедневно Геббельсу тщательно подбирали весь материал, поступающий из газет, через радио и из других источников о противоречиях между союзниками. Этот материал подбирался тенденциозно, я сам его неоднократно читал. Он действительно производил впечатление, что разногласия очень серьезны и дело каждую минуту может дойти, если не до войны, то до разрыва. Первой серьезной предпосылкой для этого Геббельсу представлялась Польша, второй — встреча русских и англо-американских войск. Я до сих пор полагаю, что конфликт между союзниками неизбежен и сожалею о том, что он не произошел еще тогда, когда можно было спасти Германию. Геббельс как государственный деятель делал ту ошибку, что, правильно предвидя этот конфликт, слишком оптимистически рассчитывал его сроки. Незадолго до своей смерти Геббельс напомнил своим приближенным, что он всегда считал войну с Россией крайне тяжелым предприятием. Он имел в виду одно из своих выступлений, сделанное в очень узком кругу лиц недели за две до начала войны с Россией. Он тогда говорил, что предстоящая война будет не похожа на те войны, которые Германия вела против Польши, Франции и др. стран. «Война Германии и России будет войною мировоззрений, и обе стороны будут сражаться ожесточенно не на живот, а на смерть», — говорил он тогда. Надо добавить, что после летних поражений 1944 г. Геббельс составил меморандум, в котором предлагал немедленно пойти на заключение мира с Россией любою ценой, т. е. предлагал отдать России Польшу, хотя бы вплоть до Одера, Чехословакию, Балканы, предложить ей Дарданеллы. Расчет был на то, чтобы отколоть Россию от союзников, доказав ей, что большего, чем предлагает ей Германия, они ни от кого не получат. Гитлер этот меморандум отверг.

[...]{134}

Вопрос: Как происходила эвакуация Берлина в момент приближения к нему Красной Армии и кто из видных нацистов оставался в Берлине к моменту его капитуляции.

Ответ: Эвакуация Берлина началась 15 или 16.4.45 г. Когда Красная Армия подошла к Берлину, там началась самая настоящая паника. Из числа руководителей бежали все кто мог и кто куда мог. [312] Никакого порядка не было. Министры и начальники управлений и отделов покидали свои учреждения на произвол судьбы, забывая сжечь или захватить с собою секретные бумаги, совершенно игнорируя приказ фюрера о том, что без его разрешения нельзя оставлять свой пост. Один из руководителей министерства пропаганды Хаммель, спешно запрятал в сундук, прикрепленный позади его автомобиля, наиболее ценные бумаги. Едва машина тронулась, сундук раскрылся и позади автомобиля, увозившего Хаммеля, веером разлетались секретные бумаги министерства пропаганды. Конец нацистского режима был похож на плохой фарс. Удирали главным образом в направлении на Гамбург, и отчасти рассчитывая попасть в плен к англичанам, и отчасти потому, что дорога на юг была по существу перерезана. Геринг уехал из Берлина 15.4.45 г. и после этого раза два возвращался в город. Гиммлер в городе не появлялся — он постоянно находился в своем поезде в районе Любека. Из числа руководящей тройки — Гиммлер, Геббельс и Борман — только двое последних оставались в городе. В самые последние дни Борман примкнул к группе Мунке, которая делала попытку пробиться на Шпандау. Эта попытка не удалась и, по моим соображениям, Борман должен находиться в Берлине. В Берлине находится также Риббентроп. Я видел его в последний раз 30.4.45 г. в имперской канцелярии: он, сгорбившись, сидел в кресле, маленький, жалкий, никому не нужный комок тряпок. В городе остались также многие руководители полиции. Где находятся Дей и Розенберг, я не знаю. Кох находится в Пилау, на борту крейсера, и в последнюю минуту, по-видимому, постарается уплыть в Швецию. Трайзер после своего бегства из Познани впал у Гиммлера в немилость и был направлен в один из танковых корпусов, сражающихся в Померании. В этом корпусе он несет службу в чине лейтенанта, который имел до войны.

Вопрос: Как вы расцениваете силы, оборонявшие Берлин, и их политико-моральное состояние.

Ответ: Стремительность продвижения войск маршала Жукова была такова, что все планы обороны Берлина рухнули как карточный дом. Я знаю, что для обороны Берлина был приготовлен солидный резерв сил, и я ума не приложу, куда он мог исчезнуть. К моменту вступления русских в Берлине оказались в качестве его гарнизона, во-первых, остатки разбитых на Одере дивизий, во-вторых, наспех мобилизованные батальоны фольксштурма и отряды гитлерюгенд и, в-третьих, «СС-фрайкор Мунке», которым командовал СС-бригаденфюрер Мунке и который насчитывал до 3000 чел. Этот корпус имел задачей защищать «оборонительную зону зет», т. е. квартал имперской канцелярии. Этот корпус подчинялся непосредственно ОКВ и мог действовать независимо от коменданта Берлина. Продовольствием гарнизон Берлина был обеспечен: еще до подхода русских был сделан запас продовольствия из рассчета на 3 000 000 чел. сроком на 3 недели. Правда, Красная Армия захватила ряд складов, но все же в руках командования оставалось еще достаточное количество продовольствия. Если население и воинские части ощущали недостаток продовольствия, то это происходило исключительно из-за плохого распределения. Управленческий аппарат отказал. Остро ощущался недостаток в вооружении и боеприпасах. Один знакомый мне командир батальона фольксштурма рассказывал мне, что у него на роту приходится всего по 10 шт. старых французских винтовок. Панцерфаустов было более или менее достаточно. Что касается политико-морального состояния, то фольксштурм, за исключением небольшой группы убежденных нацистов, а также солдаты разбитых на Одере частей драться не хотели. Эсэсовцы Мунке сражались остервенело — им ничего другого не оставалось. Довольно хорошим было настроение у некоторой части «гитлеровской молодежи». Эти мальчишки просто не понимали, что происходит, и в голову их было крепко вбито, что они сражаются за свою жизнь и свободу. При условии, когда бои велись главным образом путем ружейно-пулеметного огня, они могли держаться. Представление о том, что только эсэсовцы расстреливали и вешали отступающих и дезертиров — неверно. Их ловили и казнили молодчики из «Гитлерюгенда» и нацисты из всех родов войск, а не только эсэсовцы. Непосредственно перед капитуляцией я видел двух повешенных на Фридрихштрассе и одного повешенного на Унтер-дер-Линден. [313] Немного подняло настроение, когда около рейхстага был высажен воздушный десант моряков. Подняло также настроение известие о том, что немецкие войска спешат на помощь к Берлину, снявшись с позиции на Эльбе, а англо-американцы Эльбу не перешли. Сюда же прибавилось известие, что Дениц идет на Берлин со своими моряками из Гамбурга. Все эти надежды очень скоро рассеялись. Когда вечером 1 мая я готовился идти парламентером, то комендант Берлина генерал Вейдлинг сказал мне: «Почему вы не сделали этого вчера». [...]{135}

Инструктор-литератор 7-го отдела политуправления 1-го Белорусского фронта майор Ф. Шемякин

РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 154. Л. 107—110, 112—113. Подлинник.

А за раз и не надо. Пусть люди заходят, читают. Материал большой и серьёзный. И поговорить есть о чём.  В свете всякого рода гуськовских пасквилей о злобных красноармейцах,  усиленно уничтожающих бедных немстев в поверженной гитлеровщине.