Состоял я одно время в должности зам. начальника оперотдела знаменитых "Крестов". И вот вызывает меня как-то Слава П...в , нач. оперотдела, вручает мне ключи от архива. Говорит, барышня-архивариус в отпуск ускользнула, а мне недосуг да и некогда там по всяким запросам отвечать. Будь добр, перекрой.
   Ну а я же любопытный. И используя ключи и служебное положение повадился по вечерам туда, в архив, наведываться. А архив очень большой, целый этаж занимал над котельной. И вот там я полистал архивные дела жуликов блокадного Ленинграда. 41-й, 42-й и другие года блокады. Большинство дел - воровство продуктов карточек. Карали строго, поскольку дело-то тонкое, а окончании - приговор. Как правило с летальным исходом для преступника. Потому как куда ты его, негодника, отправишь из окруженного города? Да и как его потом земля будет носить, если он у блокадников практически жизнь отнял. Украв продуктовые карточки.
   Так вот я не жалел свободного от службы времени и вечерами читал то, чем жил преступный мир г. Ленинграда в разные года.

Нее-е-е... Тебя неправильно информировали. Потому как я сам дела зеков блокадного Ленинграда держал в руках. А было это в середине-конец 90-х. И глаза меня тогда не подводили. Поскольку я на протяжении месяца по паре часов в архиве почитывал эти документальные истории. Тано, ну ты же знаешь, врать-то мне не к чему.

  Так там в основном на последних страницах приговор из одного или пары листов - расстрел. А что их, кормить, когда город голодает?

Там же и находились. Политические-то на Шпалерной были. У нас-то чистая уголовка.

  Да никуда не делись. Там в архиве и лежат. Просто там их настолько много, что мне нужно бы было забросить службу и только дела читать. Я же диссертацию не собирался оформлять, потому и смотрел выборочно. Мне интересно было именно блокадное время. А если бы я все дела архивные там лопатил, то мне бы жена быстренько выдала "Ну так и иди, живи и спи в архиве в обнимку с делами"

Тано! Ну дела-же.!!! Это же не колумбарий...

Ну как куда... Пуля была в те времена дешевле человека...

Да вот и не знаю что ответить.... Ну вот представь, ты (выбери сам, в Красной Армии или за Белую гвардию) - я в противоположной епархии. И вот после боя остались в живых и присели у обочины..... " Тано! Ты - то счас куда.." "да куда... к Кате" "ну а я к Белке". И мне Тано " ты это... когда в следующий раз целиться будешь - ружжо от меня отведи" "Ну а что я буду в тебя палить.... С кем я потом пиво буду откушивать... Так и ты уж за пулемётом не вот уж в мою сторону старайся...."

  Ну я же не присутствовал при этом....Стреляли за преступления, получается, по законам военного времени. Ну а как ещё поступать с негодяями, что несчастных блокадников обкрадывали. Крошка хлеба с отрубями и столярный клей иной раз жизнь людям спасала. А бабушка Димки Чебанина рассказывала, что её мама принесла с толкучки студень. Димкина бабушка кинулась есть... А потом удивлённо сплёвывала человеческие ногти... Было и такое.... Страшное время. У меня первая тёща - ребёнок блокадного Ленинграда.

А они и посиживали. Вавилов, такой академик был. Так и сгинул в неволе... Выпустить сидельцев нельзя, но и морить голодом заключённых тоже нельзя. Потому кормили как неработающих иждивенцев.

Да может и съели. Личные дела заключённых-то не съели. Их я и читал. Охрана Крестов тех суровых времён не сохранилась в силу давности событий. Потому и утверждать не берусь.
  Нашёл камерную карточку в архиве своего родного отца. Он томился пару месяцев в 585 хате, а потом получив год общака за злостную неуплату алиментов на меня моей матери, отправился в Обухово.
  Камерная карточка ныне хранится в архиве у моей первой жены.