Все описанные события являются
плодом моей буйной фантазии.
Все персонажи вымышленные.
Возможные совпадения случайны.
Жизнь гораздо лучше, чем то что я о ней думаю и пишу.

Автор

С НАДЕЖДОЙ НА ХЭПИ-ЭНД

Я не очень люблю слово «хэпи-энд» да и собственно сами стандартные забугорные кинокартины с этим самым хэпи-эндом меня порой раздражают. Но иногда в жизни очень хочется именно хэпи-энда. Хочется вопреки всему. Хочется чтобы добро восторжествовало, а зло было повержено. Чтобы главный герой добился своего, посрамив многочисленных злодеев. Чтобы хорошие парни победили плохих и выражаясь слэнгом голливудских боевиков «надрали им задницы».
Эта история не боевик. В ней нет взрывающихся авиалайнеров, рушащихся небоскребов, вооруженных до зубов гангстеров и зубодробительных драк. Все гораздо прозаичней. Это даже не детектив. В этой истории не было ни погонь, ни перестрелок, ни интеллектуального поединка между умным следователем и изощренным гением преступного мира.  Не было ничего того что обязательно должно присутствовать в детективе. Не было даже убийства. Впрочем убийство то как раз вроде как бы было но при этом его как бы и не было. А вот чего было в этой истории хоть отбавляй так это счастливых случайностей и везения.  Повезло в этой истории всем. И прежде всего разумеется мне.  Мне повезло просто что говориться «как утопленнику».
Была примерно полночь когда нас наконец-то отпустили по домам. Шмон в одном из ночных клубов города окончился ничем. Ни наркоты, ни оружия, ни взрывчатки обнаружено не было. Повезло. Иначе, найди мы там хоть грамм чего-то интересного, работа растянулась бы до утра.  Опросить толпу людей. При этом исписать  уйму бумаг. Откатать пальцы. Сделать фото. Выдержать шквал звонков от родственников и адвокатов. И все это в пятницу вечером. Удовольствие врагу не пожелаешь.  Собственно меня вся эта байда касалась мало, но поскольку часть моих руководителей привыкла считать меня разгильдяем и бездельником, то мою персону автоматически пристегнули в тот вечер к бойцам отдела по борьбе с наркотиками, что называется для усиления рядов.  Тема была не профильная, но  если «партия сказала надо» тебе остается только отвечать «есть» и звонко щелкать каблуками.
Когда сумбурное и малопонятное даже для самих НОНовцев мероприятие завершилось, выяснилось, что дежурная машина не резиновая, а из тех у кого есть личные авто в мою сторону никому не по пути. У нас не Москва и после десяти вечера общественный транспорт  в городишке отсутствует как класс.  Но тут мне снова повезло. Обыскав себя, я с удивлением узнал, что являюсь счастливым обладателем почти двух сотен рублей рассыпанных по карманам в виде нескольких мятых червонцев, пары полтинников и нескольких горстей оттягивающей карманы брюк мелочи. В кармане откопалась и мятая пачка синего Честерфилда с пятью-шестью сигаретами, которые остряки именовали кто  кислородными, а кто «раковыми» палочками.  Выудив одну сигарету я с трудом закурил  изведя на это почти пяток спичек. Синий Честер был самое то.  Крепкий красный я уже переносил плохо. Начинался противный, лающий кашель. А совсем отказаться от табака я  так и не смог.  Попытки бросить начинаемые по воскресеньям завершались уже к обеду следующего понедельника.  Утренние планерки наводили такую тоску, что уже через пару тройку часов хотелось бежать за куревом, чтобы успокоить нервы.  А уж после вечерних совещаний  иногда хотелось и вовсе запить.  С другой стороны сам виноват. Нечего было, когда после ВУЗа звали в военную прокуратуру выпячивать грудь, надувать щеки и гордо отказываться.  А ведь как уговаривали. Как объясняли…
- Ну, молодой человек, – басил дядька в черном флотском кителе со звездами капитана второго ранга – зачем вам эта милиция. Что вы там забыли? У вас же ОБРАЗОВАНИЕ есть. Давайте к нам. Оклад нормальный. Льготы. Паек. Проезд в отпуск каждый год на всю семью.
Звучало все это более чем заманчиво. Но семьи у меня тогда не было. Впрочем как и сейчас. Тогда я был молодым и глупым. Теперь молодость постепенно уходила, а глупость, к сожалению не убывала пропорционально с ней оставаясь на прежнем уровне.  Дураков работа любит. Впрочем я отвечаю работе взаимностью. Я ее тоже люблю. Я реально люблю свою работу. Люблю. Может потому и ответил тогда отказом тому дядьке в черном. Заявил, что хочу только в милицию и только в уголовный розыск. Потом заманчивые предложения мне делались не раз, и я вновь оставался верен милиции. Знакомые узнавая, что я в свое время отказался перевестись в УФСИН, Госнаркоконтроль,  Таможню и даже, что казалось невероятным  в одну из Эфэсбэшных структур – крутили пальцем у виска. Может они были и правы, но я оставался при своем мнении. Сейчас я уже и не мог сам себе ответить, почему выбрал милицейскую стезю. Может корни крылись в босоногом детстве, когда мы еще сопливыми детсадовцами играли то в комиссара Кондратьева, то в Жеглова с Шараповым и «Черную кошку», то  в героев «Петровки-38».  А может  виной была поездка в Новосибирск к сестре бабушки. Она жила недалеко от местного милицейского института, и я тогда буквально влюбился в такую притягательную сверкающую лычками, пуговицами и кокардами курсантскую форму.

К ночи морозец усилился и натаявшая днем вода похрустывала в лужицах битым стеклом. Поднявшийся ветер продувал тонкую кожанку.  Я натянул вязаную шапочку почти до бровей и поднял воротник. Докурил почти до фильтра и за неимением поблизости урны отправил бычок в придорожный снег.
Мне опять повезло.  Частник-бомбила на разбитой шестерке, которая казалось была стянута веревками чтоб не развалиться согласился доставить меня домой за приемлемую  плату. К счастью цены у нас тоже пока не московские. Печка работала еле-еле. В развалюхе шахе было холодно, но это было лучше чем стоять ночью на ветру при морозе в минус двадцать.  Я ехал, предвкушая поздний ужин и сон в теплой постели, не зная еще, что ничего из этого мне сегодня уже не светит.  Я едва успел зайти и раздеться. Скинул обувь. Ежась с мороза, стараясь согреться, включил чайник.  Он еще не успел закипеть, как запиликал мобильник. Я нажал кнопку ответа и поднес трубу к уху.
-  Михаил, здорово – звонил Коля Файзулин. Сегодня он дежурил от уголовного розыска по областному Управлению и уже потому его ночной звонок не сулил ничего хорошего.
- Привет – бросил я в трубку готовясь к худшему.
Предчувствие не обмануло.  Вести от Коли добрыми назвать было нельзя.
-  Короче у нас тут звонок на 02.  Возможно 126-я.  Сказали тебе звонить.
Началось. Вот тебе и работа по профилю. Статья 126 УК России «похищение человека».  Кому же им еще звонить как не оперу группы по борьбе с похищениями людей. Нас на всю область размером с три Франции всего двое. Я, да старший группы Серега Бугрицкий. Он на больничном. Почки застудил. Остаюсь я. Все логично.
- Ну, позвонил. Дальше что? – буркнул я не слишком вежливо чего Николай разумеется не заслуживал.  Впрочем, он либо не заметил моего тона либо просто проигнорировал его.
-  Кузенко, сказал тебе позвонить. Ну, чтоб ты проконсультировал. Пояснил что и как…
Отлично.  Лучше не придумаешь.  Майор Ярослав Александрович Кузенко, зам. начальника  оперативно-розыскной части видимо оказывал мне высокое доверие и я просто обязан был его оправдать. Ладно буду как выразился Николай «консультировать».
- Подожди, не части – остановил я Файзулина – Сначала расскажи подробно, что случилось.
Минуты через три из рассказа Коли я знал, что в милицию позвонил человек, который утверждал, что буквально на его глазах трое парней избили четвертого. Запихали,  в  громадный черный джип и скрылись.
Ну вот те и здрасте. Добро пожаловать в лихие девяностые. Походу с ликвидацией УБОПОв правители несколько погорячились.
- А номер он запомнил? – уточнил я – или только и заметил, что машина большая и темная. Как ни странно я ошибся. Коля, а точнее свидетель меня приятно удивил.
- Номер он запомнил, - доложил Николай – весь до буковок.
- Отлично. Ориентировку на машину дали.
- Да. В ГАИ сообщили. Патрулям ОВО и ППС тоже.
Уже проще. Есть конкретика. Раз есть номер можно и владельца найти. Это считай половина дела, хотя конечно не все.
- Так, слушай теперь все зависит от того будет он у них в машине когда ее задержат или нет. Есть человек – будет похищение.  Нет человека – нет похищения. Понял?
- Понял.
Впрочем, кому я это объясняю. Коля сам меня поучить сможет. У него опыт дай Бог каждому. Не зря он отделением по борьбе с карманными кражами командует, а я рядовой опер. Но во всяком деле нюансы есть. Взять тоже похищение. Во всем нормальном мире таким считается захват человека и его насильственное удержание  с перемещением в пространстве. Проще говоря, в демократичных штатах типы, затащившие кого-либо в машину против его воли и переместившие хотя бы на пару их футов или там ярдов рискуют получить лет двадцать тюрьмы. Но в России все иначе. С одной стороны состав у 126-й формальный. Преступление считается оконченным с момента захвата человека и начала его перемещения. Сунули в машину. Тронулись с места и все получите от четырех до восьми лет лишения свободы. Вроде все просто, но наши законодатели к в принципе нормальной и работающей статье добавили маленький довесок от которого она потеряла всякий смысл.
Нет у нас в стране отныне похищений и быть не может поскольку у статьи 126 имеется хитрая оговорочка. Маленькое такое, в две строчки примечание сводящее все на нет. Это проклятущее примечание я выучил наизусть «Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».   Приписав эти строчки создатели уголовного кодекса по сути развязали руки похитителям всех мастей. Теперь за похищение человека в России преступнику НИЧЕГО не грозит. Можно похитить женщину, ребенка, старика продержать взаперти сколько угодно времени, а потом «добровольно» отпустить и закон не будет иметь к отпустившему претензий. Хотели как лучше. Якобы такая оговорка оставляет шанс на спасение жизни похищенного. Мол у похитителей не будет мотива убивать его. Вышло как всегда. На деле помогает это примечание мало. Похищаемых в том числе и с целью выкупа как убивали так и убивают, но при этом сотни преступников уходят от ответа.  Можно запихнуть жертву в авто и гонять по городу, а когда поймешь что милиция плотно села тебе на хвост и впереди все перекрыто, а сквозь посты и заслоны не прорваться достаточно притормозить вышвырнуть похищенного на дорогу и спокойно ехать дальше. Все. Отныне слава примечанию ты не виновен. В итоге при таких нормах права чтоб доказать похищение нужно застать похищенного в руках похитителей либо освободить из места где он содержится. Какой простор для бандитской фантазии. Причем все абсолютно безопасно. Нужно сорвать конкуренту крупную коммерческую сделку. Нет ничего проще. Бандиты просто похитят его и несколько дней продержат на даче или в подвале, а то и просто в гараже прикованным к батарее. За это время в связи с его отсутствием можно будет предложить контрагенту свои условия и перебить контракт. Мешавшего бизнесмена затем просто «добровольно отпустят». Идти после этого с заявлением в милицию будет бесполезно. Никакого дела возбуждаться не будет. Хвала примечанию. Бандиты могут спать спокойно. Хочется припугнуть того или иного человека. Элементарно. Достаточно похитить его женщину или ребенка.  Продержать несколько дней без всяких требований выкупа, а потом отпустить. Все. Дело сделано. Теперь нужно будет лишь намекнуть тому, что при желании все легко повторить и человек станет шелковым. Гореть в аду тем, кто придумал такую оговорку. Им не приходится отпаивать валидолом матерей почерневших от горя. Не приходиться видеть, как сильные здоровые мужики скрипят в бессильной злобе зубами и со страхом и надеждой смотрят на телефон. Вздрагивают от каждого звонка и замирают с ожиданием новостей.
Однако это все лирика. Не наше дело ругать законы. Наше дело их исполнять. Служить им. Впрочем будь наши законы не столь идиотскими возможно мы давно бы жили в другой стране.  Я сам не раз сталкивался с тем злополучным примечанием. Последний раз месяца три назад. В милицию обратился мужчина, сообщивший что его похитили. Его выволокли из квартиры, затолкали в машину, увезли в лес. В лесу несчастного избили лопатами. Видимо мода на бейсбольные биты у братвы уже прошла. Били его по мнению избивавших за дело.  Мужичок оказался бригадиром строителей и когда наниматель начал банально кидать его с оплатой просто прекратил работу и решил увезти бригаду на другой объект. Такое поведение «крыше» строительной фирмы не понравилось и строптивца решили проучить.  Проучили перебив ребра и сломав нос. Избитого привезли в собственную квартиру, связали и заперли пообещав вернуться с утра. Мужичок развязался и не стал дожидаться возвращения мучителей. Разобрав замок изнутри, он вскрыл дверь и бросив квартиру кинулся в ближайшее отделение милиции.   От туда сообщили нам. Мы с Серегой приехали и опросили бедолагу. Свозили его в СМЭ снять побои. Установили его обидчиков. Собрали на них какой никакой характеризующий материал, но на этом наша работа закончилась. Следователь следственного комитета помня о примечании наотрез отказался возбуждать дело по факту похищения посчитав, что оставление потерпевшего в его собственной квартире равносильно его «добровольному освобождению». Переубедить следока не удалось. Дело переквалифицировали в умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью и передали в отдел милиции по территории где оно благополучно и скончалось повиснув очередным глухарем.
Меня терзали смутные сомнения, что сегодняшний случай ждет та же  участь. Мало ли что привиделось свидетелю. Пьяные приятели повздорили. Дали пару раз своему перебравшему товарищу, а потом увезли его домой. Скорее всего так и было. Этот избитый уже небось давно дома слюнями в подушку дышит, а Коля мне названивает спать не дает.
- Ладно Колян. Если что звони. Да и еще, если их задержат, а человека в машине не будет пусть их опросят куда они его дели.  Машину пусть хорошо эксперты осмотрят. По полной программе. Пальцы, генетика и все такое прочее.
- Хорошо. Будут новости перезвоню.
Чайник успел вскипеть и остыть. Мне пришлось ставить его заново.  Я зажег газ. Достал сковороду и наскоро сварганил яичницу из трех яиц. Намазал маслом ломтик хлеба. Не успел я покончить с едой, как вновь зазвонил телефон. Еще не взяв мобилу я уже знал, что это Николай.
- Машину задержали. В ней три человека. Избитого нет.
- А как вообще все выглядит – уточнил я – кровь в салоне есть? Как у них там ссадины на кулаках или что подобное?
- Нет – отозвался Файзулин
- Говорят куда они его дели?
- Нет. Они говорят, что вообще никого не били и в машину не сажали.  Мол, катались по городу и все.
- Ну ясное дело все всегда ни в чем не виноватые – согласился я попутно успевая уминать остатки яичницы – развести по кабинетам и опрашивать. Ловить на противоречиях.
- Таких разведешь – усмехнулся Коля – один сотрудник милиции, другой прокурорский чин, третий риэлтор.
- Понятно – протянул я – все люди равны перед законом, но некоторые более равные.
Коле не позавидуешь. Как и тому, кто будет беседовать с этой троицей. С прокурорского ясно взятки гладки махнет ксивой и пошлет всех на три буквы. Имеет право фигура неприкосновенная.  Показать бы тем кто это придумал, как такие вот неприкосновенные слуги закона в пьяном виде с сирых милиционеров погоны срывают или летают по встречке едва не выпадая из-за руля. А тех, кто из служивых попытается таких вот неприкасаемых одернуть ждут крупные неприятности за неуважение к статусу.
- Задержанные в 8-м отделе. Мужик который все видел тоже.  Мне сказали чтоб ты подтягивался помог разобраться. Собирайся. Машину я отправлю – огорошил меня Николай.
Все приехали.  Только этого мне не хватало. Разборки с прокуратурой и милицией вместо законного отдыха. Зачем я там. Нет человека, значит и похищения нет. В лучшем случае хулиганка. Раз так пусть ей местное отделение занимается. Но в слух я сказал другое.
- Ладно жду.
Положив трубку на стол я начал собираться. Отдых накрылся медным тазом. Эх, жаль Сереги нет. У него по похищениям опыт богатый. Он в 90-е когда я еще в школу ходил уже в РУБОПе в соседней области опером трудился. Да и в Чечне пару раз бывал. Помню как в прошлом году он за неполные сутки раскрутил похищение ребенка и освободил заложника. Львиную долю работы Серега сделал сам я был на подхвате. Правда без жертв не обошлось. Когда пропала пятилетняя Алиночка он быстро вычислил,  что похитителем являлся ее отец. Мать Алины год назад ушла от него и забрала дочь. Обычная история. Тысячи семейных пар расходятся. Но тут был особый случай. Муж прежде частенько поколачивал мать прямо на глазах у Алины. Жаловаться на него она боялась в серьез воспринимая угрозы в случае обращения в милицию «зарэзать как сабаку».  Женщина безропотно молчала, но горячая южная кровь мужчины толкала его на новые и новые выходки.  Со временем он начал лупить ее уже в полную силу. Давно убедившись в своей безнаказанности он уже не сдерживался. Да и чего было церемониться с этой бабой. У себя дома да еще в отношении собственной землячки он бы не позволил подобного. На его родине отец или братья жены могли бы зарезать подобного зятька, но тут можно было творить что угодно. Но всему приходит конец. Однажды когда супруг начал в очередной раз требовать близости женщина попыталась отказаться.  Он рассвирепел. Привязав ее к батарее он сначала избил ее а потом несколько раз изнасиловал. Изнасиловал зверски.  Всеми мыслимыми и немыслимыми способами.  В довершении ко всему унижению он заснял ее избитую, окровавленную, связанную на мобильный телефон и пообещал выложить ролик в интернет.  Кто-то может не поверить,  но следственный комитет не усмотрел состава преступления. По заявлению об изнасиловании был вынесен отказной материал на основании того что заявительница и подозреваемый состоят в зарегистрированном браке.  Ну а связывание и ушибы мол можно отнести к сексуальным играм. Да уж. Европейские и американские феминистки вероятно линчевали бы следователя который вынес бы подобный вердикт в «цивилизованной стране» но в России прокурор отнесся к подобному отказному вполне лояльно.  Это стало последней каплей. Женщина забрала дочь. Бросила квартиру, ушла жить к сестре. Она подала заявление на развод, но муж-садист отказался ее отпускать. Несколько раз он пытался угрожать ей по телефону. А однажды бейсбольной битой основательно помял машину сестры выбив заднее и правое боковое стекло. Правоохранительные органы как водится отнеслись к этим выходкам лояльно.  Сон разума рождает чудовищ. Бездействие силовых структур рождает криминальный беспредел.  Желая сделать строптивой жене больно муж похитил ребенка.  Он попросил знакомую и та увела Алиночку с детской площадки во дворе дома где она играла с подружками. Бугрицкий нашел его меньше чем за сутки.
Толком не понимаю, как но ему удалось уговорить похитителя забаррикадировавшегося в съемной квартире отпустить ребенка. Едва зареванная девочка вышла на улицу из за запертых дверей квартиры раздался выстрел. Когда СОБР выбил дверь и ворвался внутрь он был еще жив. Мужчина выстрелил себе в голову. Резиновая пуля из травматического пистолета не убила его сразу. Он скончался в реанимации через два дня.
В этот раз Сереги рядом не было. Со всем предстояло разбираться самому.  Впрочем дело внешне выглядело простым, да и с Колей в паре мы уже работали в том числе и по похищениям. Полгода назад когда он еще работал в 5-м городском отделе милиции мы вместе с ним проверяли сообщение о похищении женщины с ребенком. Похитителей удалось найти быстро, но благодаря «волшебному примечанию» привлечь их к ответу было невозможно.  Размотать эту историю нам удалось за несколько часов. Выяснилось, что пропавшая была горничной и администратором в мини-гостинице с почасовой сдачей номеров.  От таких заведений за версту несет сводничеством, притоносодержательством  и проституцией, но каждый зарабатывает как может.  Самым пикантным оказалось то, что хозяином заведения являлся один из молодых депутатов областной думы. На заседаниях он наверно много и долго рассуждал о семейных ценностях, о нравственности, о воспитании подрастающего поколения, а в жизни получал доходы сдавая клетушки с продавленными кроватями озабоченным парочкам и проституткам с клиентами. Деньги не пахнут. На свою беду женщина будучи матерью одиночкой истосковалась по сильному мужскому  плечу. И тут появился он.  Рыцарем на белом коне Степан конечно не являлся, но любовь как говориться в известной поговорке зла. Ну, а козлом ее ухажер оказался изрядным.  После нескольких ходок в зону он окончательно обнаглел и был абсолютно не пригоден к любому общественно полезному труду.  А пить и есть Степа привык как говориться за троих. Сев на шею столь удачно подвернувшейся женщине он начал отъедаться после скудных лагерных харчей и постепенно округлился. Однако ему хотелось большего. Трудится он не желал и не умел, но  и добывать деньги грабежом побаивался. Возвращаться на нары к Хозяину и хлебать баланду после домашнего супчика ему совершенно не хотелось. Выход нашелся сам собой. Степа стал запускать руку в кассу гостиницы. Сначала осторожно. Потом все более и более нагло.  Но жадность как говориться сгубила фраера. В общей сложности Степан присвоил себе больше двадцати тысяч российских тугриков, которые депутат-бизнесмен обосновано считал своими. Все тайное становится явным и однажды когда экс-зэк понял что его вот-вот возьмут за задницу он пустился в бега.  Брошенная подруга с ребенком вновь  осталась одна. И нет бы депутату забыть об этом инциденте. Сумма по его меркам была более чем смешная, но одной из черт элиты последнего времени является способность за рубль удавиться. Депутат решил вернуть кровно заработанные.  Ничего лучшего как надавить на Степана через оставшуюся в его руках женщину он не придумал.  Все прошло бы тихо, но у женщины был сын лечившийся в областной больнице в отделении фтизиатрии. Туберкулез штука коварная и трудноизлечимая. Минимальный курс длится месяца три. Бросить ребенка и уехать из города женщина не могла. На этом её и подловили. Женщину посадили в машину. Привезли в больницу. Она попросила привести сына. Когда мальчик вышел в холл она взяла его за руку и повела к машине. Охранник на вахте увидел, что мать и сына сажают в разные машины. Он спросил у женщины нужно ли вызвать милицию, но та сказала, что должна поехать с ними, что это люди с ее работы и она должна им деньги. Охранника такое объяснение вполне устроило. У него не было особого желания встревать в чужие разборки. Он не стал звонить в милицию и вернулся к разгадыванию кроссворда.  Собственно с больницы мы и начали разматывать весь клубок. Главврач обратилась с заявлением об исчезновении малолетнего пациента. Упомянула и то, что ребенка и мать увезли в разных машинах. После этого подозревая похищение Файзулин позвонил мне. Как только мы с Колей выдернули менеджера гостиницы и начали задавать ему малоприятные вопросы в отделе стало тесно от групп поддержки и менеджер разумеется, отказался отвечать на любые вопросы в том числе и в присутствии адвоката. Потом в кабинет к Николаю зашли несколько наших коллег. По крайней мере раньше я считал их коллегами. Но после того разговора они умерли для меня как милиционеры. Ходоки попытались выяснить, что нам известно, а затем появился и сам хозяин. От общения с господином депутатом у меня появилось чувство легкой гадливости. Дело было даже не в том, что ради своей вшивой двадцатки он приказал похитить и удерживать женщину с больным ребенком, а в том, что он особо и не скрывал этого, считая подобное поведение нормальным.  С другой стороны толк от нашей активности все таки был. Женщину вскоре отпустили. Доказать причастность молодого депутата к инциденту разумеется не удалось и он по-прежнему  делает успешную карьеру и когда ни будь может выйти в председатели думы, а то и вовсе занять кресло губернатора. Я уже давно ничему не удивляюсь. Не удивлюсь и этому.
Так или иначе, опыт работы по делам о похищениях у Николая был и возможно сегодня это нам пригодится.
Я как раз мыл сковородку когда  мобильник затренькал извещая о новом звонке от Коли.  Пора выходить карета подана.

Когда я вышел из дома Файзулин уже ждал меня в машине.
- Значит так, - затараторил он, -  один из троицы зам прокурора Подгорного района я дежурного по облпрокуратуре известил пусть он сам  приезжает и с ним разбирается.
- Угу, - кивнул я понимая что дело нас ждет совсем тухлое.
Дребезжащий уазик  рявкнул движком и рванул вперед унося меня от законного отдыха, теплой квартиры и мягкого дивана.

Примерно через сорок минут мы поднимались по ступенькам 8-го городского отдела милиции нашей забытой Богом области. Оказалось, что  «прокурорский» к нашему появлению уже скрылся, о чем дежурный и доложил нам и прибывшему дежурному прокурору.  Представитель прокуратуры  занялся своим привычным делом «дрюканием сотрудников милиции». За несколько минут он довел бедолагу дежурного до прединфарктного состояния  за то, что он отпустил его коллегу.  Дежурного понять было можно. Есть конечно  на Руси мужчины отчаянной смелости некоторые даже жену и любовницу в «Одноклассниках» в друзья включают, но милиционер задержавший сотрудника прокуратуры это уже не смельчак, а самоубийца, Дежурный как оказалось склонностью к  суициду не отличался и лавры героя-камикадзе его не прельщали.  Поступил он как все менты в его ситуации.  Просто попросил  «прокурорского» предъявить «корочку» и сообщил, что ему необходимо подождать прибытия дежурного из прокуратуры области. Обладатель корочки, разумеется никого ждать не стал и удалился ни кем не задерживаемый.  Перед законом  как бы все равны но у «прокурорских» свой закон.   Согласно статье 42 Федерального закона «О Прокуратуре Российской Федерации» - задержание, привод, личный досмотр прокурора и следователя, досмотр их вещей и используемого ими транспорта не допускается.  Рискни, останови такого «слугу закона»  и имеешь шанс загреметь на нары лет на пять.  Прокурорский вдохновенно распекал  офицера милиции за то что он не заставил его коллегу подождать, правда как это нужно было делать он не уточнял. В условиях когда гаишникам останавливающим  нетрезвых  работников «ока государева» идиотов готовых с ними связываться найти сложно.  Дежурный идиотом явно не был.

Мы оставили прокурорского за его занятием мысленно сочувствуя  сотруднику  дежурки. Болтать  некогда работать надо. Сначала пошли в кабинет оперов обговорили что и как. Итак к нас осталось двое риэлтор и милиционер.  Начать решили с коллеги. Тем боле что  парень был молодой что говориться не матерый, да и служил не опером, а инженером – электронщиком в транспортной милиции.
Запирался он как партизан и говоря протокольным языком «сотрудничать с органами дознания отказался».  Вопреки расхожему мнению  мы не поволокли его в «пытошные подвалы» подвешивать на «кровавый крюк». Во-первых подвалов в нашей северной области нет  дома на сваях по причине вечной мерзлоты, а во-вторых это не наш метод мы вам не «кровавые коммуняги  энкеведешники» а милиция новой демократической России.  Ну там  права человека, презентация невиновности  и  все такое,  короче вы понимаете. Максимум что я мог это попугать его тоном.  Однако на страшилки типа «нам все известно» коллега не поддался. Пришлось в стиле Терминатора пообещать ему что мы еще вернемся.
Предъявить  зелененькому лейтенанту было нечего. То, что он врет было ясно. Голос подрагивал, ручонки слегка трусило, глазки метались как ртутные шарики. Чуйка подсказывала скрывает что-то сучонок, но «оперативное чутье» доказательством не является. Нужна была  объективная доказуха.  Как учил мой наставник не знаешь с чего начать - начинай с места происшествия.
Свидетель оказался на редкость законопослушным и согласился поехать с нами.
Все произошло возле ночного клуба «Парадиз». Не смотря на громкое название, клуб был жуткой дырой куда нормальный человек может пойти лишь при полном отсутствии инстинкта самосохранения.  Контингент в меру нетрезвые студенты областного сельхозтехникума и не в меру озабоченные школьницы ищущие романтических приключений на то самое место.  В помещении, напоминающем толи  ангар толи арочный склад скакала под ушераздирающую музыку толпа разношерстного народа в  различной степени неадекватности.  Перед входом в этот вертеп собственно жертву и запихнули в машину, которая теперь стояла перед отделом. Я взял свидетеля и прошел с ним по территории. Парень показал место где примерно прессовали несчастного прежде чем увезти.  Место как место. Укатанный снежок. Следы машин. Крови и выбитых зубов на снегу не наблюдалось.  Теперь многое зависело от того  есть ли в заведении видеонаблюдение.
На углу я узрел камеру, которая вроде должна была зафиксировать интересующее нас событие. Задача представлялась простой найти нужную запись и просмотреть ее. Но это в теории. На практике руководство клуба  помогать нам решительно отказывалось.  Начальника СБ «Парадиза» я знал, но он принадлежал к категории тех о ком как о покойнике или хорошо или ничего.  В свое время  этот майор был замначальником в нашем отделе и заслужил плохо скрываемую нелюбовь личного состава. Помимо редкой глупости и некомпетентности  «гений сыска» отличался еще и  нервозной суетливостью и повышенным хамством.  Отдельные его перлы вроде «молча ответь» я даже внес в блокнотик куда  по привычке фиксировал  тупизмы руководителей. Нежных чувств мы друг к другу не испытывали особенно после того как из нашей конторы его попросили не без моего участия. Так вышло, что я однажды спалил его  причастность к махинациям с «мертвыми квартирами».  В итоге «черного риэлтора»  просто «вежливо попросили».  Придется  действовать без его помощи.
Администратор заведения оказался соответственным. Рыхлый детина неопределенного возраста с маленькой лысиной и немаленьким брюшком.  Мясистый нос, пухлые губы, обвислые щеки. Довершала образ красная замызганная футболка с картинкой напоминающей герб СССР.  Вместо колосьев пшенице на этом подобии герба  колосилась конопля, а  устаревший девиз «Пролетарии всех стран соединяйтесь» был заменен креативным призывом «Коси и забивай».
Явная пропаганда легких наркотиков и куда только наркоконтроль смотрит.  С другой стороны пошуруй мы по танцполу там возможно нашлось бы и нечто более интересное для  борцов с наркоманией. Вот куда надо было с ОБНОНовцами приходить. 
Я представился предъявил документы и объяснил цель визита.  Как и предполагал  администратор начал канючить
-  А у вас есть основания, а у вас есть судебное решение…
- Мы просто просим вас добровольно  разрешить нам просмотреть запись с одной из камер, - пояснил Файззулин.
Администратор оставался непреклонен
- Без оснований я вам ничего смотреть не дам.
- Основания в том, что  от порога вашего клуба похитили  человека, -вмешался я, - вы препятствуете правосудию.
Формулировка была бредовая, но столь часто мелькавшая в  американском кино, что обладатель  футболки с коноплей на нее среагировал.
- Ну ладно, но тогда откатайте мне на ксероксе копии ваших удостоверений.
- Мы предъявили вам наши удостоверения. Копии то вам зачем? – изумился Коля.
- Ну чтоб у меня было указано кто запись смотрел. Мало ли что.
Что за «мало ли» он имел ввиду работник «Парадиза»  не пояснил.  Разумеется давать ему ксерокс своей  ксивы я не собирался и Николай тоже.
Администратор в свою стойко держал осаду и  дать нам просмотреть запись соглашался только в обмен на копию наших документов.
Время шло, а  получить требуемое все не удавалось.  Я уже пожалел, что мы не прихватили с собой   дежурного прокурора,  может к его доводам в «Парадизе» прислушались бы сильнее.
В итоге понимая что пряником ни как мы решили перейти к  кнуту.
- Послушайте, копию удостоверения я вам не дам, - охладил я ретивого администратора, -  но ваш клуб  место преступления – последнее слово я выделил особо.
- И что такого? 
- То, что мы сейчас опутаем ту все  ленточкой и удалим посторонних за оцепление. Вам понятно? Работать вы сегодня не будете, пока эксперты все следы не изымут.
Я нес полнейшую чушь. Профессорам читавшим мне уголовный процесс наверное сейчас жутко икалось, но перспектива закрытия клуба администратора напугала.  В качестве «контрольного выстрела» Файззулин еще вызвал наряд ППС.  Три бойца с калашами и в бронниках оказались последней каплей, сломившей администратора  с честью державшего оборону.
Наконец мы получили доступ к  нужной записи. Оказалось что не зря.

Доказуха оказалась  железобетонной.  Записи с камер чаще всего бывают не ахти, а тут все видно отчетливо.    Номер машины читался превосходно. Видно как из клуба выходит парень стучит в окно машины. Машет руками. Из автомобиля выходит водитель ударяет буяна  несколько раз кулаками, затем подсечкой сбивает с ног. Дверь открывают,   избитого затаскивают в салон и машина уезжает. 
Скопировав запись на флэшку мы вернулись в отдел.
- Ну, что не хочешь ничего рассказать? – обратился я к лейтенанту.
Парень молчал.
- Я же говорил, что вернусь. Ты понимаешь, что раз я пришел снова мне есть о чем спросить?
Парень молчал как персонаж известной картины «Допрос коммунистов».
- Ты не о том думаешь, - продолжил я – ты думаешь как бы чего не узнали и ты со службы не вылетел. Зря. С погонами ты расстанешься точно. А вот посадят тебя или нет зависит от того что ты нам скажешь.
- Да мы ничего не делали. Просто по городу катались, - продолжал упираться он.
- В Парадизе были, - прямо спросил Николай.
- Да, были.
- Человека оттуда увозили?
- Нет. Приехали и уехали.
- Все хватит врать, - наехал я, - не хочешь говорить молчи. Нам и видеозаписи для суда хватит.  Номер машины на ней отлично видно и свидетель есть.
Лейтенант вздрогнул.
- Ну? У тебя последний шанс.
- Хорошо я все скажу.
Он заговорил. Расклад в целом подтверждался. Катались по городу заехали в клуб. Когда уезжали к машине подошел  пьяный, начал ломится в салон. Ударил по стеклу.  Лейтенант, а за рулем был он, вышел и отметелил наглеца.  Потом бухарика закинули в машину и увезли.
Картины происшествия прояснилась. Теперь оставалось выяснить что было дальше.
- Куда вы его дели? – задал вопрос Коля.
Парень опять смолк.
- Давай говори где он? Куда его вывезли? – подключился я.
- Мы его на пустырь увезли возле санатория. Там оставили.
- Какого санатория?
- Тут рядом по  Лесному шоссе санаторий «Геолог».
Последние кусочки пазла стали на место.
- И чего в молчанку играл? Сразу не мог сказать – возмутился Файззулин.
Парень опустил голову мне показалось, что он сейчас заплачет.
- Все теперь его давно след простыл – подытожил Коля.
- Подожди, -не согласился я поехали покажешь где оставили.
- Да какой смысл туда ехать, - начал Файззулин, - будет он нас там дожидаться. Столько времени прошло.
Я был в принципе согласен с  Колей, но привычка доводить все до конца заставляла меня проверить факты полностью.
- Поехали, заявил я понимая, что прошло уже больше четырех часов и  искать там уже некого.
Прокурорский чин тоже поехал с нами. Когда мы поехали к пустырю там разумеется никого не было.  Можно поворачивать обратно. Но что-то заставило меня выйти из машины. Я не знаю что именно искал может следы ног может пятна крови. Потоптавшись по пустырю ежась от  ветра, я ничего интересного не нашел. Пора уезжать. Однако я медлил. Сам не зная по чему  я пошел дальше по дорожке, ведшей к редкому лесочку.  Я прошел метров 200 когда увидел что в сугробе в низинке что-то чернеет. Сперва я подумал что это мешок с мусором  или куча старого тряпья, но подойдя ближе понял что ошибся. Из снега торчали человеческие ноги.  Он лежал свернувшись как уснувший младенец лицом в снег и не двигался.  Дыхания тоже слышно не было.  Не удивительно. Мороз  ночью дошел до тридцатника.  Даже час на таком холоде верная смерть, а он тут провел уже гораздо больше. Я наклонился. От тела сильно несло спиртным.  Снял перчатку попробовал найти пульс и уловил слабое но отчетливое биение. ЖИВ!!! Не может быть!!!
Невзирая на боль в спине я взвалил его на спину и двинулся к машине. На встречу уже бежали Коля и лейтенант.   Забросив его в  фургон мы рванули к ближайшей больнице. Переохлаждение штука коварная. Человек может умереть, даже оказавшись в тепле, если процесс зашел слишком далеко.
В машине  «замороженный» начал приходить в себя. Он ничего  толком не помнил и думал что его забрали в милицию за то что он пьяный. На брюках расплывалась характерное пятно, видимо  лежа в сугробе он успел обмочиться.
Бог любит дураков и пьяных. В больнице оказалось, что спасенный не только не при смерти, но даже ничего себе не отморозил. Теперь нужно было везти его в отдел опрашивать и брать заявление.
Опросить его оказалось делом непростым.  Пребывание в сугробе го ничуть не протрезвило. Он ничего толком не помнил и ничего писать не хотел. Мы промучились с ним почти до самого утра. Под утро в отдел заявились два офицера из транспортной милиции. 
Сначала они ненавязчиво выясняли, что к чему, а после принялись уже навязчиво уговаривать меня замять дело.  Не знаю как кто, а я ненавижу когда на меня давят. От угроз и вовсе прихожу в бешенство. Такой характер.  В итоге я послал ходоков к своему начальству. Дадут приказ замять все и отпустить задержанных  без проблем, а сам я такого решения принимать не стану.  На начальство  ходоки  выходить не рискнули и сделали другой финт. Пока я выходил из кабинета они умудрились уговорить терпилу переписать заявление и указать, что он ни к кому претензий не имеет.  Меня такое не устроило.
- Подожди-ка, тут у тебя  место учебы не точно указано, - обратился к так и не протрезвевшему потерпевшему, - надо исправить. 
Под мою диктовку терпила в очередной раз переписал заявление, а прежний вариант изорванный в клочья отправился в урну.
Коля за это время взял объяснения с риелтора и с лейтенанта. Оба при этом твердили, что прокурорского с ними в тот момент не было. Его якобы они подсадили после того как выкинули пьяного. Впрочем прокурорский меня не волновал с ним пусть свои разбираются.  Когда дежурный из прокуратуры ему звонил он утверждал, что у себя дома в районе находится, а это как никак почти триста километров.  Пусть объясняет как он мог одновременно  в двух местах быть. Правда, когда мы ехали в Следственный отдел Следственного комитета я по привычке якобы не для протокола записал на диктофон разговор с лейтенантом в котором тот признал, что избиение происходило  на глазах прокурора.   Остались формальности сдать задержанных и терпилу следователям. Отдать собранные материалы и ехать на службу доложить руководству.
В СК к заявлению отнеслись с прохладцей.
- Тут же состава преступления не будет, -  заявил молодой в кителе с иголочки следачок.
- Как не будет, - возмутился, - побои и оставление в опасности как минимум.
- Нет, не будет,  гламурно всплеснул руками сотрудник СК,- они же его в черте города оставили.
То, что черта города была на глухом отшибе, дело происходило глубокой ночью, а мороз перевалил за минус тридцать сине мундирного знатока права видимо не смущало.
Спорить с ним мне не хотелось. Пусть сами думают у них зарплата в три раза больше моей. Сдав людей и документы я отправился на работу. Моему появлению обрадовались и выслушав доклад отправили  на очередное задержание вместе с СОБРом.  Готовили задержание «тряпочники» - отдел  по борьбе с имущественными преступлениями, но так как по сведениям у одного из подозреваемых мог быть ствол, то заниматься поручили нашему отделу. Ответственный за оружейную линию капитан Рома Тихонов как раз рожал очередной пухлый доклад для руководства так что с собрятами на адрес пришлось ехать мне.
Дальше все развивалось интересно, но напряженно. Часть бойцов влетела в окно второго этажа по приставленной лестнице, а я вместе с остальными вломился в дверь. Не выпуская из рук видеокамеры я даже успел  въехать ногой в грудь одному из подозреваемых не слишком быстро выполнившему команду «ЛЕЖАААТЬ!!!». Ствола у них не оказалось посему я уже наивно думал, что на этом подвиги закончатся. Я снова ошибся. У имущественников не хватало людей и посему одного из задержанных оставили в моем кабинете под моей же охраной. В итоге домой я попал уже сильно после обеда и сразу вырубился как убитый проспав до ночи.
На следующее утро я встал, умылся, побрился позавтракал, собрался и отправился на службу. Я трясся в переполненном автобусе зевал, протирая глаза, но где-то в глубине души  у меня теплилась надежда на хэпи-энд. Мне как и сотням тысяч моих коллег хотелось верить в лучшее.

PS. Меньше чем через год с началом реформ большая часть нашего отдела включая меня  ушла в отставку. Лейтенант прошел аттестацию и стал полицейским. Уголовное дело в отношении него не возбуждалось. Причастность к происшествию сотрудника прокуратуры в ходе проверки не рассматривалась.