И все-таки немцы решились на эксперимент. Если уж не удастся поднять восстание зэков, то хотя бы рвануть железную дорогу на Воркуту-Северную железнодорожную магистраль. Местом высадки была выбрана территория Кожвинского района. Достаточно было взорвать железнодорожный мост через реку Печору в районе поселка Кожвы, как было бы приостановлено снабжение печорским углем нужд фронта и прежде всего Северного морского флота. А мостовых переходов на печорской магистрали десятки.
Впрочем в случае успеха, перед десантом были доставлены и другие задачи. Одна из них — подготовить площадку для приема вооруженного десанта значительней численности, который мог бы освободить заключенных из многочисленных лагерей НКВД, расположенных в этом районе, вооружить их и поднять восстание против Советской власти, организовав таким образом новый фронт в тылу на севере страны.
Немцами были отобраны из концентрационных лагерей советские военнопленные, давшие согласие на сотрудничество с ними. Будущих диверсантов готовили в одной из диверсионных школ абвера близ Риги. Среди них были рядовые, сержанты и офицеры. Большинство были русскими, но имелись также коми, украинец, белорус и татарин. Командиром десантников был назначен бывший колчаковский офицер Лев Николаевич Николаев.
Находясь в школе, один из военнопленных, Александр Гаевич Доронин, который до пленения был командиром взвода 641-го полка 165-й стрелковой дивизии, начал осторожно заводить разговоры с некоторыми десантниками о том, чтобы оказавшись на советской территории, сдаться властям.
На этой личности стоит остановиться поподробнее. Родился он в апреле 1907 года в селе Глотово Удорского района. Окончил сельскую школу, затем Усть-Сысольское педучилище. После окончания учебы учительствовал в селах Глотово и Важгорт и возглавлял отдел народного образования Удорского района. В 1933-1935 гг. служил в Красной Армии. После демобилизации работал в г. Сыктывкаре в органах народного образования. 12 апреля 1942 года был призван в армию и направлен на учебу в Пуховическое военное училище в Т. Великий Устюг Вологодской области. После окончания училища 6 октября 1942 года участвовал в боях на Вол­ховском фронте в должности командира пулеметного взвода 641 стрелкового полка 165 стрелковой дивизии.
Когда немцы выяснили по адресу, написанному на обороте фотографии жены, что Доронин коми и проживал на севере страны, после проверки ему было предложено подготовиться к диверсионной работе и в составе десанта полететь в Коми в качестве проводника и переводчика.
20 мая из лагеря военнопленных его перевезли в разведывательную школу. Для себя Доронин твердо решил, что не только не будет выполнять задания врагов но и будет всемерно содействовать обезвреживанию и уничтожению десанта. Позднее он писал об этом своей жене:
"...Мне, как местному, предложили лететь с диверсионной группой. Я не мог допустить, чтобы десантники что-нибудь смогли сделать плохого на родной земле. Согласился, но в мыслях у меня было уничтожение всей группы до того, пока они начнут работать на Печоре. Хоть лететь было опасно, но решился, ибо попав на родную землю, я встречу справедливый разбор дела. Надеюсь, что поймут, поварят и дадут возможность еще работать на благо Родины, на благо народа. А пользы принести я еще способен и, безусловно, приложу все усилия, чтобы быть еще полезным".
Вскоре ему удалось получить согласие от ряда десантников. В первую очередь согласие дал Годов, заместитель командира группы, уроженец Свердловской области. Он, как оказалось, до призыва в армию за растрату отбывал пятилетнее наказание, находясь в заключении в одном из подразделений Печорлага. М. К. Годов об этом рассказывал следователю: «Мы с Дорониным наедине договорились дня за 4-5 до вылета о том, что полетим на Родину, но не для оказания помощи немцам, а с тем, чтобы сразу же явиться в органы НКВД». Такое же согласие, получил Александр Гаевич и от радиста Андрея Аверьяновича Одинцова, уроженца Ивановской области, где до армии он работал ткачом на фабрике.
До вылета на Печору Доронин сумел убедить всех членов десанта, кроме Ахнами Расулева, назначенного денщиком Николаева. С ним разговор не состоялся из-за опасения, что он выдаст командиру замыслы Доронина.
Кроме названных выше, в числе десантников в составе были:
Гламаздин Николай Степанович, уроженец Краснодара; Денисенко Алексей Карлович, выходец из Белоруссии; Лукович Василий Николаевич, уроженец Днепропетровска; Макаров Алексей Иванович, уроженец Тамбовской области, в РККА был командиром роты; Мурин Николай Алексеевич, уроженец города Загорска Московской области, в армии был поваром; Реферовский Алексей Павлович, уроженец г. Ворошиловск Дальневосточного края.
Всем десантникам были даны вымышленные фамилии и имена или клички. Доронин, к примеру, был назван Сергеем Токаревым.
Подготовку десантники прошли в одной из диверсионных школ Абвера близ г. Риги. Именно оттуда на двух четырехмоторных самолетах, бомбардировщиках, прибывших из Берлина, лазутчики были переброшены на побережье Северного моря в г. Нарвик (Норвегия).
В ночь с 5 на 6 июня 1943 года два немецких самолёта "Кондор" со стороны Карского моря проникли в воздушное пространство над территорией Коми. На их борту находилось двенадцать десантников, переодетых в форму войск НКВД.
Диверсанты и предназначенное для них оснащение были сброшены на 34 парашютах над территорией Кожвинского района, в районе с/х фермы "Развилки", что располагалась примерно в тридцати километрах от села Кедровый Шор, в свою очередь отстоявшего на 60 км от райцентра Кожва, вверх по реке Печоре При себе у них имелось 12 автоматов, столько же пистолетов "Парабеллум", 48 "наганов", 5 пистолетов других марок, ручной пулемёт, ротный миномёт, 10 тысяч патронов, около 300 кг взрывчатки в шашках, подрывные батареи, бикфордов шнур, запалы, капсюли, гранаты разных систем, противопехотные и магнитные мины. Кроме того, в их снаряжение входила радиостанция с динамо-машиной, ракетницы, бинокли, сапёрные лопаты, фонари, топоры, пилы, валенки, унты, полушубки, плащпалатки, аптечка с хирургическими инструментами и накомарники. Запасы продовольствия были рассчитаны на месяц.
Всего, как стало потом известно, у диверсантов было 63 наименования снаряжения, в том числе имелись карты с подробными данными о железнодорожных мостах, лагпунктах, имелись незаполненные чистые бланки различных удостоверений, гербовые печати органов НКВД, армейских частей, различные документы с вымышленными фамилиями.
Абвер позаботился о диверсантах, снабдив каждого из них безупречно изготовленными советскими документами, а также деньгами и даже продуктовыми карточками. Все это свидетельствует о том, как тщательно готовился этот десант, и какое придавалось ему значение.
Для обеспечения успеха операции у них имелись карты с подробными данными о железнодорожных мостах, лагпунктах, чистые бланки различных удостоверений, гербовые печати органов НКВД и армейских частей.
Пролёт самолётов, однако, не остался незамеченным, и 6 июня в Наркомат внутренних дел Коми АССР из посёлка Канин (позднее вошёл в состав г. Печоры) поступила срочная телеграмма, сообщавшая о том, что в 3 часа ночи недалеко от Кожвы на высоте 150—200 м с юга на север пролетели два самолёта без опознавательных знаков. Из Сыктывкара в Кожвинский район были даны указания быть готовыми к возможным неожиданностям.
Группа, в которой были Николаев, Одинцов и Доронин, приземлилась первой. Причем собралась вместе только вечером. Матерый разведчик Николаев не отпускал десантников от себя. Других парашютистов отнесло на значительное расстояние от места высадки. Вторая группа, возглавляемая Годовым, соединилась с первой лишь на следующий день — 7 июня. Собравшись вместе, Доронин и Одинцов решили осуществить задуманное - убить командира десанта. А произошло это так: Николаев сидел у костра, когда раздался выстрел Одинцова. Стрелял он через костер и лишь ранил руководителя диверсионной группы.
Все десантники в это время разбежались в разные стороны. Николаев схватился рукой за раненное плечо, пнул ногой лежащий перед ним мешок в костер, а сам пошел к речке обмывать рану. Сняв рубашку, Николаев пригласил своего денщика, чтобы он оказал ему помощь. Денщик Расулев А. В. вместо помощи пустил ему в спину очередь из автомата.
После этого Доронин и Одинцов направились на поиски населённого пункта, чтобы сообщить о десанте. Они вышли на совхозную ферму "Развилки", где сообщили о своей высадке.
В 2 ч. 30 м. 8 июня 1943 года дежурный по подразделению ОЛП (отдельный лагерный пункт) сельхозфермы "Развилки" Сухинин доложил, что на территорию фермы пришли два вооружённых подозрительных человека. Это были из немецкой диверсионной группы Одинцов А.А. и Доронин А.Г. На мои вопросы они отвечали подробно и обстоятельно, кто они такие, как вооружён отряд, где высажен десант и какую цель имеет.
Поступившая 8 июня в адрес первого секретаря обкома ВКП(б) А. Г. Тараненко телеграмма секретаря Кожвинского райкома партии несколько прояснила обстановку. В ней говорилось: "По сообщению директора совхоза "Кедровый Шор" в 3 часа утра в районе Конецборского сельсовета выброшен вооруженный немецкий десант в количестве 12 человек. Два из них сдались в плен. Посылайте отряд для ликвидации десанта. Безгодов".
В район высадки десанта срочно направлена группа оперативных работников Наркомата внутренних дел республики во главе с наркомом. Туда же прибыли бойцы военизированной охраны лагерей и работники Ухтпечлага, Печорлага. Но эти силы не были задействованы, так как уже имелось сообщение: "Ликвидация вражеского десанта закончена в 18 часов 8 июня".
Интенсивный обмен информацией (в ночь на 8 июня 1943 года) между отдельным лагерным пунктом «Развилки» и селом Кедровый Шор привёл к тому, что 8 июня в 13 ч. 30 мин. отряд из 7 человек во главе с политруком В. П. Лазаревым выступил из Кедрового Шора на ликвидацию группы вражеских парашютистов. А. Одинцова в качестве заложника оставили в сельхозе. Отряд сопровождал и показал местонахождение группы диверсантов А. Доронин.
При приближении отряда Лазарева к стоянке десанта А. Куликов, стоявший постовым у палаток, дал в воздух очередь как сигнал для сбора всех десантников. Один из бойцов военизированной охраны, приняв эту очередь за стрельбу по вохровцам, выстрелом из винтовки убил Куликова. После этой случайной перестрелки все десантники сложили оружие.
Сразу же после сдачи диверсантов руководство НКВД республики приняло меры по встрече и ликвидации возможного второго вражеского десанта. Кожвинский район был объявлен на положении повышенной военной готовности, военизированная охрана лагерей НКВД была переведена на военное положение.
С использованием шифров и кодов немцев, имевшихся у радиста А. Одинцова, была предпринята попытка установить сеанс радиосвязи с сообщением об успешной высадке группы и готовности принять в указанном районе дополнительного десанта. К сожалению, попытка эта оказалась неосуществленной. Немцам было сообщено, что требуется подкрепление, на что те запросили координаты высадки по 5-километровой карте, имевшейся у диверсионной группы. Однако оказалось, что после сдачи в плен членов группы обыскали работники НКВД и карту у них изъяли, равно как и 21 тысячу рублей, личные вещи, фотоаппарат, карманные часы, авторучки, шоколад и сигареты. Из Сыктывкара потребовали оставшееся имущество, на что туда были высланы 3 банки из-под лимонной кислоты и 2 носовых платка, отобранные у бойцов ВОХР. Карта так и не была найдена, в результате чего радиоигра была сорвана.
После добровольной сдачи десантников никто из них не был подвергнут каким-либо карам. Судьба участников группы после ликвидации десанта сложилась по-разному.
А. Г. Доронин после проверки в фильтрационном лагере продолжал служить в армии. Заболев туберкулезом, в 1944 году возвращается в г. Ухту. Работал учителем в детской трудовой колонии. Через год школу ликвидировали и А. Г. Доронин уезжает в Ростовскую область, работает инспектором РОНО, директором семилетней школы, болезнь подкосила его здоровье и в феврале 1947 года он скончался.
Радист А. А. Одинцов до 1946 года находился в армии. После демобилизации возвратился на родину в поселок Оргтруд Ивановской области. До своей кончины трудился на привычном рабочем месте — на ткацкой фабрике. Пользовался большим уважением товарищей.
Было прекращено уголовное дело по обвинению М. К. Годова. Освобождены из-под стражи и другие участники десанта, им зачтено было в наказание срок нахождения на проверке в фильтрационном лагере и предварительном заключении.
Впрочем немцы не прекращали попыток забросить диверсионные группы в Коми АССР.
Второй десант из 40 человек был выброшен под Сыктывкаром в конце 1943 года, но на связь с командованием не вышел.
Достоверно известно о высадке ещё нескольких "бессоновских" групп. Так, в июне 1944 года в бассейн Печоры были сброшены с самолета 7 парашютистов особой группы «Ульм». Они тоже были сразу обнаружены. Пятеро погибли в перестрелке, двое попали в плен.
Вот товарищи, по чему нашим режиссерам боевики и детективы снимать надо, а не по всякому дерьму которое они выдают за "историю".