В первом десятилетии ХХ века Российскую империю захлестнула волна террора. С 1901 по 1911г. в результате террористических актов пострадали более 17.000 человек. Жертвами террористов были губернаторы и градоначальники, министры и члены императорской фамилии. В них стреляли, в них кидали бомбы. Более всего своими акциями «прославились» социалисты-революционеры (эсеры), но не брезговали террором анархисты, социал-демократы, большевики, и пр. революционные организации. Героем этой статьи будет партия максималистов.

БОМ

Эсеры, объявив о создании своей партии, сразу обозначили террор одним из главных методов борьбы, для чего внутри партии организовали т.н. «Боевую организацию», занимавшуюся исключительно подготовкой и осуществлением террористических актов. Однако ряд членов партии были недовольны: «Мало, мало, терактов! Мало, мало убийств!» В марте 1906 года радикалы вышли из ПСР, основав БОМ – боевую организацию максималистов. Лидером БОМ был Михаил Соколов - человек, обладавший невероятным даром убеждения и личной харизмой.

Партия тут же заявила о себе, совершив налёт на Московский банк взаимного кредита. «Выручка» составила 875 тыс. рублей. (баснословные деньги по тем временам, каменный дом из 6 комнат в подмосковном Новогиреево стоил 4,000 руб.) На эти деньги максималисты сняли несколько квартир, оснастили лабораторию по изготовлению бомб, купили рысаков и даже 2 автомобиля. Соколов с соратниками начали подыскивать цель для первой акции. Предложений было много, но однажды один из революционеров привёл на собрание Наталью Климову – и вопрос был решён.

Цель – Госсовет

В 1906—1917 годах Госсовет (196 членов) фактически выполнял функции верхней палаты российского парламента, в его состав входили высшие государственные чиновники, министры, члены императорской фамилии, представители духовенства, губернских земских собраний, и деловых кругов. Отец Климовой был членом Госсовета и Наталья как его дочь имела свободный доступ в здание.

- Мы пронесём в здание взрывчатку, захватим Госсовет и предъявим царю ультиматум: отречение от престола, введение в стране народного представительства, социализация земли, заводов и фабрик.
От этих слов Соколова у присутствующих захватило дух.
- А если царь отклонит ультиматум? – спросил кто-то.
- Мы взорвём Госсовет вместе с собой.

Соколов с помощью Климовой несколько раз побывал в здании, обследовал его и пришёл к выводу, что для исполнения замысла нужно не менее 60 боевиков. Такого количества у него не было. И тогда Соколов упростил задачу: Климова проведёт 6-7 человек, которые просто взорвут себя вместе с членами Госсовета. Началась подготовка к акции: шились пояса с карманами для бомб, готовилась взрывчатка. Когда казалось всё было готово, в печати появился указ о приостановлении заседаний Госсовета до февраля 1907 года.

Собравшиеся подавлено молчали.
- Значит, всё было зря? – раздалось в тишине.
- Кто сказал «зря»? – Соколов обвёл взглядом присутствующих. – Просто изменилась цель. Теперь цель  – Столыпин.

Реформатор, ненавидимый обществом

Столыпин был истинным государственником, переживающим за державу. Эффективность его реформаторской деятельности до сих пор является предметом дискуссий. Однако истина в том, что если он был уверен в необходимости ради блага государства принятия того или иного решения, он проводил его, нисколько не думая об ущербе для своей репутации и личной безопасности. В 1905 году, когда в Саратовской губернии начались поджоги помещичьих имений, погромы, убийства дворян, губернатор Столыпин подавлял волнения железной рукой, отправляя на места волнений воинские команды. Порками, арестами и расстрелами порядок в губернии был наведён.

Деятельность саратовского губернатора не осталась незамеченной. В апреле 1906 года Николай II вызвал Столыпина в Царское Село, и предложил пост министра внутренних дел. В 1906 году это была «подрасстрельная» должность: из пяти предыдущих министров троим краткое пребывание на посту министра стоило дальнейшей политической карьеры, а двое были убиты террористами. Сам Столыпин к этому времени уже пережил четыре покушения и понимал, что предлагаемая ему должность отнюдь не синекура. И тем не менее он принял предложение и начал наводить в стране порядок методами, которые считал самыми действенными.

Взрыв на Аптекарском острове

12 августа в 15:08 к казённой даче на Аптекарском острове, где Столыпин вёл приём посетителей, подъехал экипаж. Из него вышли два жандармских офицера и один штатский, и направились к входу. Все трое имели одинаковые кожаные портфели. Стоявший у входа швейцар попытался их остановить: «Господа, запись на приём только до 15:00, приходите завтра», - но офицер твёрдой рукой отодвинул швейцара и все трое прошли в приёмную.

Швейцар, отставной унтер-офицер Отдельного корпуса жандармов, растерянно смотрел им вслед: что-то не так в этих офицерах... И вдруг он понял: каски! Каски старого образца! Такие уже не носят! Швейцар бросился за вошедшими: «Господа! Господа!» Два чиновника, ведавшие записью посетителей, заподозрив что-то не ладное, поднялись с мест и встали на пути у троицы. Штатский и один из офицеров затеяли с ними спор, отвлекая внимание, а второй офицер бросился к кабинету Столыпина в самом конце коридора.

Однако не успел он сделать и нескольких шагов, как на его пути встал адъютант министра генерал Замятин. Прослуживший много лет в Отдельном корпусе жандармов Замятин всё понял с одного взгляда и закрыл собой коридор.

Осознав, что дальше им не пробиться, террористы стали бросать свои портфели на пол. Три взрыва слились в один. Комнаты первого этажа и подъезд были разрушены, обрушились верхние помещения.

Пострадали все, кто находились в здании - более 100 человек. 24 погибли на месте, 33 были тяжело ранены. Среди погибших кроме офицеров и служащих ведомства были рядовые просители, инженер, горничная, крестьянка, 18-летняя няня детей Столыпина, мальчик 6 лет и неизвестная женщина на 8-м месяце беременности.  Единственный, кто не пострадал, был Пётр Столыпин.

Выбежав из кабинета, он крикнул попавшемуся ему на пути полицейскому: «Встать у моего стола и никого к нему не подпускать! Там государственные документы!», а сам принялся искать своих детей: 15-летнюю Наталью и 3-летнего Аркадия. Когда он вытащил дочь из-под обломков, её раздробленные ноги повисли как пустые чулки. Кричащую от боли девочку погрузили в экипаж и увезли в больницу.

Когда несколько дней спустя Николай II предложил Столыпину денежную компенсацию за ранения его дочери, тот ответил: «Ваше Величество, я не торгую кровью своих детей».

Эхо взрыва

Взрыв на Аптекарском острове прогремел на всю Россию. Многие в стране желали смерти Столыпину, однако покушение ценой гибели ни в чём не повинных людей, в том числе женщин и детей, не поддержал никто. Эсеры, проповедовавшие террор как средство борьбы, открыто осудили акцию. Даже среди максималистов многие сомневались, стоит ли ради убийства царского чиновника идти на такие жертвы, но Соколов убедил соратников, что эти жертвы – ничто в сравнении с жертвами, которые уже понёс и будет ещё нести русский народ от руки Столыпина.

Пройдут 1,5 года и Климова, принимавшая самое деятельное участие в подготовке покушения, раскается в своём преступлении, и мучимая угрызениями совести будет думать о самоубийстве. Но это будет потом.

Секретный агент Владимир Гейде

В конце августа с начальником петербургского охранного отделения полковником Герасимовым связался один из членов БОМ Владимир Гейде. За свои услуги он просил денег и полную амнистию за прошлые преступления. Герасимов пообещал. Получив от агента несколько фамилий, Герасимов не стал торопиться, а установил за боевиками негласное наблюдение. Теперь каждый день филеры-«топтуны» приносили полковнику по 1-2 новых фамилии. Список удлинялся и Герасимов был уверен, что скоро он будет иметь на руках фамилии всех членов БОМ. Однако в конце августа Гейде попросил о срочной встрече.

- Что-то случилось? – спросил Герасимов.
- Случилось, - ответил Гейде, - Соколов планирует убийство Государя Императора.
- Где? Когда? Кто исполнители?
- Не знаю. Я ведь ещё не руководитель БОМ, - усмехнулся Гейде, - но покушение планируется на ближайшее время.
Герасимов не стал рисковать и дал отмашку.

Каждому – своё

26 августа был арестован один из руководителей БОМ Мазурин. При аресте боевик оказал вооружённое сопротивление и был ранен. 31 августа по приговору военно-полевого суда Мазурин был повешен.

16 октября были арестованы ещё 8 человек из руководства БОМ, 18 октября все они были казнены.

26 ноября к Соколову на улице подошёл нищий и стал настойчиво просить милостыню. Когда Соколов сунул руку в карман, нищий повис у него на руке, сзади навалились четверо. 1 декабря состоялся суд, 2 декабря Соколов был казнён.

30 ноября на вокзале была арестована Климова. На суде она заявила, что ни в чём не раскаивается и получила пожизненную каторгу.

К середине 1907 года партия максималистов перестала существовать. Несколько членов сумели избежать ареста, уехав за границу.

За свою деятельность по разгрому БОМ Герасимов получил генерал-майора.

В 1917 году вернувшиеся из тюрем и каторги амнистированные максималисты пытались возродить партию, но большевики поставили в истории БОМ жирную точку, запретив партию в 1923 году.

Столыпин пережил 11 покушений и был убит эсерами в 1911 году в Киеве.

Клим Подкова для журнала «Наша история»

Отредактировано KlimPodkova (2021-08-13 08:00:55)