Присяжные - это суд?!
Валерий Черкасов-Минский

В последнее время активно осуждаются самые различные аспекты реформирования законодательной базы и деятельности суда присяжных. Юристы ученые и практики ломают копья, обсуждая актуальнейшие проблемы этого вида судебной власти. Какие виды преступлений должны быть им подсудны? Нужно ли расширять список этих деяний? А экономические преступления в этот список войдут? А семейные? Сколько должно быть самих присяжных? Обязательно «двенадцать разгневанных мужчин», или можно обойтись меньшим количеством? А женщин присяжные могут судить? (По последнему вопросу на днях высказал свое мнение Конституционный суд).
По мнению автора, все вопросы такого рода вторичны. Речь для начала должна идти не о совершенствовании суда присяжных, а о его праве на существование.
При этом давайте сразу договоримся: целью суда должно быть установление истины, а не некой абстрактной (или, наоборот, узкопрактической) «справедливости».
Спросим прямо: суд присяжных вообще способен выносить обоснованное, справедливое, юридически правильное решение?
Может ли вообще в правовом государстве группа случайных (в буквальном смысле!) людей, не имеющих понятия о юриспруденции (об этом Законодатель тоже своеобразно позаботился!),  решать в суде судьбу человека?
С точки зрения логики и здравого смысла, сама идея судебного органа, где окончательное решение принимают не юристы, выглядит абсурдно.
Может показаться, что автор несколько  преувеличивает, сгущает краски. Обратимся к фактам.
В соответствии со ст.3 Федерального закона Российской Федерации "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" присяжными могут быть любые граждане РФ в возрасте от 25-ти до 65-ти лет. Точнее, практически любые, кроме уж совсем полных «неадекватов». В частности, имеющих непогашенную или неснятую судимость; признанных судом недееспособными или ограниченные судом в дееспособности;  состоящих на учете в наркологическом или психоневрологическом диспансере в связи с лечением от алкоголизма, наркомании, токсикомании, хронических и затяжных психических расстройств. При этом, прошу обратить внимание, что ни о каких требованиях, например, к уровню образования, наличии постоянного места работы, о каких-либо характеристиках даже не упоминается. Чисто случайный компьютерный отбор.
У американцев, где такие суды вездесущи,  есть по этому поводу пословица: «Будь вежливым со всеми: никогда не знаешь, кто попадет в состав присяжных, которые будут тебя судить».
Зато, как уже упомянуто выше, от участия в качестве присяжных, как ни странно,  категорически отсекаются как раз те, кто знает право,  и в состоянии реально оценить работу следствия и суда. Это, в частности,  судьи, прокуроры, следователи, дознаватели, адвокаты, нотариусы, должностные лица службы судебных приставов, частные детективы,  имеющие специальное звание сотрудников органов внутренних дел, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, таможенных органов или органов и учреждений уголовно-исполнительной системы (ст.7 указанного ФЗ в ред. от 25.11.2009 N 271-ФЗ).
Ладно бы в период службы, но почему в течение пяти лет со дня ее прекращения?
А еще граждане, уволенные из органов федеральной службы безопасности, федеральных органов государственной охраны или органов внешней разведки. Тоже в течение пяти лет со дня увольнения.
А ведь из перечисленных выше людей как раз получились бы очень неплохие присяжные!
Как ни дико это звучит, но создается впечатление, что законодатели специально отрезают путь в присяжные тем людям, которые могут квалифицированно оценить аргументы обвинения и защиты.  Вот, например, рядовой сотрудник частного детективного агентства (который следит за неверными женами и мужьями) может попасть в присяжные, а лицензированный частный детектив  – уже нет. Наверное, слишком хорошо разбирается в праве.
Кстати, в список «недопущенных» попали еще две категории: военнослужащие и священнослужители. Может быть потому, что это люди с повышенным чувством ответственности, твердыми понятиями о чести?
Трудно усмотреть логику нашего Законодателя. Вор «в законе», прописанный и проживающий в некотором федеральном образовании, если у него снята или погашена судимость, имеет полное право стать присяжным заседателем. Кстати, для него, в отличие от судей, прокуроров, разведчиков и контрразведчиков никаких сроков ожидания не предусмотрено. Сегодня погасили судимость, завтра  – в присяжные. А полковника, полиции, два года назад вышедшего на пенсию – ни в коем случае! Он же еще помнит, как преступления раскрывал.
Взглянем на процедуру «присяжного» суда непредвзято и объективно.
По умолчанию полагаем, что все стороны судебного процесса квалифицированы и не коррупционны. Сейчас речь не об этом.
Выступает сторона обвинения. Ссылаясь на статьи и их части УПК РФ объясняет логику, обоснованность и правильность хода дознания и следствия. Предъявляет  результаты  следственных действий (допросов, обысков, изъятий и пр.), экспертиз, проведенных по запросам следствия. Предлагает заслушать показания свидетелей, документы и характеристики личности обвиняемого. Доказывает, ссылаясь на УК РФ, как следует, по мнению обвинения, квалифицировать деяние, какие меры наказания следует применить.
   Наступает очередь стороны защиты. Ссылаясь на тот же УПК (но на иные статьи и их части) защитник доказывает, что следствие совершало ошибки и прямые нарушения в ходе расследования преступления. Защита требует признать недостаточно достоверными, и неверно трактуемыми результаты ряда экспертиз по делу (по ходу предлагая иные экспертные заключения, полученные по заказу стороны защиты). Предлагает заслушать свидетелей, дающих прямо противоположные  факты и оценки личности обвиняемого. На основании приведенных доказательств, требует квалифицировать деяние по другой части статьи УК, по совершенно иной статье УК, либо вообще признать фигуранта невиновным.
Пока все логично. Есть определенные факты, их оценка, обоснованная взаимная критика всей совокупности доказательств. Это настоящий состязательный процесс.
После чего и наступает момент абсурда. Кто будет оценивать результаты состоявшейся профессиональной дискуссии? Специалисты более высокой квалификации? Ничего подобного – дилетанты!
Присяжные не изучали ни уголовное, ни процессуальное право, не читали ни УПК, ни УК, зачетов по криминалистике тоже не сдавали. Как могут судить менеджер по рекламе, автомеханик и библиотекарь о том, насколько обоснован был обыск в квартире обвиняемого? действительно ли вызывают сомнения личности понятых?  была ли необходимость в задержании подозреваемого и содержании два месяца в СИЗО? не  было ли это определенным давлением на него? применима в данном конкретном случае  та часть статьи УК, которая увеличивает меру наказания? доказывает ли самое убедительное экспертное заключение именно вину подозреваемого, или лишь свидетельствует о неком факте (примитивнейший пример: на орудии убийства есть отпечатки пальцев подозреваемого – это уже доказательство его вины?). Если  свидетели обвинения и защиты дают совершенно разные показания, то кому верить?
И, наконец, два уважаемых специалиста – прокурор и адвокат – предлагают совершенно по разному оценить вину человека. Кому верить?
Именно – верить! Не зная УПК, УК, ничего не понимая в экспертном заключении, они не в состоянии объективно оценить доводы сторон, составить собственное мнение.
Кому они поверят?
Тому, кто говорит громче, убедительнее, артистичнее, выглядит солиднее. Или, просто, может квалифицированно разжалобить. Как умел это делать один известнейший российский адвокат (о нем чуть ниже):  «Главная сила его речей заключалась в воздействии на чувства слушателей, его умении "увидеть" присяжных и судей и заставить их следовать за собой, вызвать у них восторг или слезы, подтверждая тем самым правильность выражения Горация: "Плачь сам, если хочешь, чтобы я плакал".
Все сказанное имеет место даже если речь идет о «житейском» преступлении, достаточно очевидном с точки зрения обычного человека. Например, убийство во время грабежа. Аргументы сторон оценить трудно, но хоть сам факт-то понятен.
Но ведь рьяные адепты суда присяжных требуют расширить применение этих судов, например, на экономические преступления!
Уважаемые юристы, вы вообще-то понимаете, что в преступлениях такого рода иногда труднее доказать даже не вину конкретного человека, а сам факт наличия или отсутствия преступления? Вы можете представить, как будет слушаться дело об экономическом преступлении, совершенном с использованием компьютерных технологий (а сейчас экономические преступления без этого не совершаются!). Уже на третий день, выслушав заключения десятка экспертов – специалистов по компьютерно-технической экспертизе, и вообще перестав понимать о чем идет речь, уважаемые присяжные (кроме одного, случайно попавшего туда айтишника)  будут спать крепким сном. (Между нами говоря, и далеко не все юристы способны разобраться в таких вопросах, но их, хотя бы, можно подобрать с учетом специфики процесса. А вот присяжные-то набираются методом случайного отбора).
Кстати, если говорить об экономических преступлениях, то зная состав присяжных, можно предсказать их вердикт без всякого слушанья. Будет среди присяжных большинство бизнесменов (даже самых мелких)  – они защитят своего коллегу от «преступных придирок этих налоговых шакалов». Будут в большинстве «работяги» – их мнение тоже очевидно – «так ему и надо зажравшемуся буржую/чинуше!».
Чем можно еще аргументировать крайнюю ненадежность суда присяжных?     
Есть такой метод доказательства, который заключается в «доведении до абсурда». Здесь он так и напрашивается. Примерим идею присяжных к каким-нибудь другим сферам человеческой деятельности.
Ведь если посторонние люди могут запросто решать вопросы, которые не просты для специалистов, то непонятны многие существующие формы принятия решений в различных  профессиональных сообществах.
Зачем врачи в сложных случаях собираться на консилиум? Допустим, один врач считает, что необходима срочная операция, иначе возможен смертельный исход. Другой – что ни в коем случае, операция категорически противопоказана! Давайте соберем им в помощь дюжину художников, токарей, программистов, учителей физкультуры и т.п. Пусть они выслушают аргументы докторов и вынесут вердикт: резать или не резать. Это ведь будет справедливо? Юристы же так делают!
Зачем на предприятии Технический совет, в банке Совет директоров? Можно ведь без них – пусть все решает коллектив. Пробовали так делать в начале прошлого века. Быстро убедились, что не очень получается, когда заводом руководит общее собрание трудящихся.
А почему бы не применить «присяжный подход» в науке? Как ученому, сразу приходит в голову крамольная мысль: зачем нам  столько всяких диссертационных советов? ВАК их «душит, душит», но количество-то все равно безмерно. Можно предложить ученому сообществу создать вместо них некие аналоги научных «судов присяжных». Что там делают всякие научные руководители и консультанты диссертантов, члены советов, оппоненты, рецензенты, представители ведущих организаций  пр.? Здесь, наверное, тоже вполне достаточно двух человек: оппонент (обвинитель) и защитник (он же руководитель соискателя). Остальное вполне в состоянии решить компания из 12-ти общественников.
И, наконец, об одном из главных аргументов сторонников присяжных. Суд присяжных, дескать, не идет на поводу у государства, самостоятелен, судит справедливо. При этом обязательно упоминается пара классических хрестоматийных примеров торжества правосудия, состоявшегося только благодаря присяжным.
Это, конечно, дело Веры Засулич и почти анекдот из практики великого адвоката Плевако.
Как известно, В.Засулич по решению подпольной террористической организации (ОПГ) совершила покушение (заказное) на жизнь государственного чиновника градоначальника Ф. Трепова.  Суд присяжных 12 апреля 1878 года полностью оправдал Засулич. Они вынесли вердикт по трем вопросам:
1] виновна ли Засулич в покушении на Трепова?
2] хотела ли она при этом лишить его жизни?
3] сделала ли она для этого все, что от нее зависело?
На все три вопроса был одинаковый ответ "невиновна".
Решение безусловно «справедливое» с точки зрения «р-революционно» настроенной интеллигенции. Оправдательный приговор был восторженно встречен в обществе и сопровождался манифестацией собравшейся у здания суда большой массы публики.
Как это получилось? Довольно просто. Из состава присяжных вывели купцов и чиновников. Добавили интеллигентов. Защищал один из лучших  адвокатов П. А. Александров. Председательствовал  А. Ф. Кони, о котором в либеральных слоях русского общества открыто говорили как о человеке, стоящем в оппозиции к самодержавию.
Какие аргументы приводил защитник? Может быть пытался доказать, что обвиняемая стреляла случайно? по ошибке? её заставили силой или угрозами? она была в состоянии аффекта и не контролировала себя? Ничего подобного.  Он сделал упор не на защите Засулич, а на обличении Трепова. И закончил словами:
«В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, - женщина, которая со своим преступлением связала борьбу за идею... Немного страданий может прибавить ваш приговор для этой надломленной, разбитой жизни. Да, она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною".
Все рыдают. Добро побеждает. Остается один вопрос: так истина установлена? По результатам голосования присяжных получается, что Засулич как бы и в покушении не участвовала, и не стреляла, и убивать не хотела. И чего она вообще там делала? Непонятно.
И два слова о, бесспорно блестящем, адвокате Ф.Н. Плевако.
Существует масса достоверных и не очень рассказов о его победах в поединках с обвинителем. Только победы, по моему мнению, какие-то странные. Вроде упомянутого выше Александрова. Он тоже не опровергает доводы обвинения, не ищет в них ошибок, пробелов, сомнительных трактовок закона. Зачем? Проще  надавить, как следует, на жалость присяжных, публики, судей, и дело в шляпе.
Хрестоматийный пример, известный любому студенту-юристу, это дело о старушке, укравшей чайник стоимостью 50 копеек. Прокурор, зная, кто будет защищать старушку, решил заранее парализовать воздействие, и сам высказал все, что можно было использовать для смягчения приговора: старая больная женщина, горькая нужда, кража незначительная, обвиняемая вызывает жалость, а не негодование. И все же собственность, подчеркнул прокурор, является священной, и, если позволить посягать на нее, страна погибнет.
В ответ Плевако: "Много бед и испытаний пришлось претерпеть России более чем за тысячелетнее существование. Печенеги терзали ее, половцы, татары, поляки. Двенадцать языков обрушилось на нее, взяли Москву. Все вытерпела, все преодолела Россия, только крепла и росла от испытаний. Но теперь, теперь... старушка украла чайник ценою в пятьдесят копеек. Этого Россия уж, конечно, не выдержит, от этого она погибнет безвозвратно". Доказательство несокрушимое. Суд, естественно, оправдал старушку.
Попробуем подвести некоторые итоги нашего анализа.
Никто не спорит, что «представители общественности» имеют бесспорное право на собственное мнение по любым проблемам, имеющим значение для этого самого общества.
В том числе, и по рассматриваемому здесь вопросу о виновности или невиновности конкретного человека в конкретном преступлении.
Столь же очевидно и право этой общественности на публичное «оглашение» и обсуждение этого мнения. На том же диссертационном совете может присутствовать любой желающий. Он может и задавать вопросы соискателю. Вот только никакого влияния на принятие решения он оказать не может!
Государственные же органы (в нашем случае – суды) безусловно обязаны выслушивать это мнение и, даже более того, учитывать его при принятии решений (в том числе – и судебных).     
Но! ни в коем случае нельзя доверять окончательное решение дилетантам!
*Федеральный закон Российской Федерации от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации"(Принят Государственной Думой 31 июля 2004 года Одобрен Советом Федерации 8 августа 2004 года; "РГ" - Спецвыпуск №3559)
*Федеральный закон от 20.08.2004 N 113-ФЗ (ред. от 29.12.2010) "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" (http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_48943/)
*Шнитенков А.В., Великий Д.П. Комментарий к Федеральному закону "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" (постатейный)". – М.:"Юстицинформ", 2007.
См. также: Черкасов-Минский.Можно ли подсчитать рейтинг юриста?- Проза.ру; Теология и право - рассуждения дилетанта-технаря. - Проза.ру.