И.Г. Старинов
ВТОРОЙ ФРОНТ

Значение партизанской борьбы в Великой Отечест¬венной войне исключительно велико. Я много лет и сил посвятил этому делу и, несмотря на то, что недав¬но отметил столетий юбилей (3 августа 2000 г.), на¬ходясь сейчас в здравом уме и доброй памяти, не могу стоять в стороне от всех событий, происходящих в на¬шей стране.
А это в первую очередь забота о безопасности госу¬дарства.
Но прежде, чем посмотреть вперед, всегда следует
оглянуться назад, в историю. Недаром еще великий наш
предок Александр Васильевич Суворов говорил, что без
светоча истории — тактика потемки. А в книге, которую
Вы, читатель, держите в руках и которая служит восстановлению истории партизанской борьбы, идет речь уже
не только о тактике, но и стратегии. При том, что в
практике партизанской борьбы сделано столько ошибок,
что без откровенного честного разговора не обойтись,
если мы хотим владеть этим надежным и традиционным
для россиян оружием, которым был бит не один чужеземец.
При организации партизанской борьбы тогда, в нача¬ле войны, важно было помнить положение, сформулированное В.И. Лениным, о том, что партизанская борьба не месть народа, а военные действия со всеми вытекаю¬щими отсюда для ее организаторов последствиями. А об этом как раз и забыли. А еще забыли указания Михаила Васильевича Фрунзе о том, что войска, подготовленные к партизанским действиям, могут победить более силь¬ного противника. Но для этого необходима заблаговре¬менная подготовка кадров и разработка Генеральным штабом планов по организации партизанских действий. С заблаговременной подготовкой ничего не получилось. Я писал в своих книгах как это было на самом деле, как все, что подготовили перед войной, сами же разрушили. Выступивший 3 июля 1941 г. с обращением к народу, Сталин призвал к организации партизанских отрядов и диверсионных групп в тылу противника и ставил им за¬дачи, в том числе и такую, как поджог лесов. Если бы кто другой сказал об этом партизанам, его бы признали провокатором. Между тем Сталин требовал уничтожать при отходе наших войск все запасы продовольствия, ко¬торые не могут быть вывезены, вместо того, чтобы раз¬дать его населению.
Сталин не призывал войска, оказавшиеся в тылу про¬тивника и не имевшие возможности пробиться к своим, переходить к партизанским действиям. В результате в первые три месяца войны попало в плен и пропало без вести свыше двух миллионов воинов Красной Армии. И это на местности, где были все условия для ведения пар¬тизанской войны! Именно эти войска, оказавшиеся в тылу противника, явились бы по существу вторым фронтом еще в 1941 г. Имея в своем распоряжении все виды во¬оружения и боевой техники, запасы боеприпасов, окруженцы сразу бы переходили к активным партизанским действиям. Но этого не произошло.
Сейчас стали писать разные книги о белорусских, ук¬раинских партизанах в Великой Отечественной войне отдельно, а о российских — отдельно. Отрывать рос¬сийских партизан от белорусских и украинских непра¬вильно. В этом плане данная книга лишена этого недо¬статка.

Возьмите такое легендарное партизанское формиро¬вание как, например, Григория Линькова. Ведь он росси¬янин. Был неудачно выброшен в Белоруссию. Несмотря на это, смог связаться с Центром, получил материаль¬ную поддержку, радиостанцию и взрывчатку, получил и начал организовывать партизанские формирования. Сфор¬мировал четыре партизанских бригады. Среди них брига¬да наиболее отличившегося Героя Советского Союза Ан¬тона Бринского. Он сам горьковчанин, бывший политрук.  Его батальон, попавший в окружение, перешел к парти¬занским методам борьбы в Минской области, совершил рейд на Украину. Линьков рассказывал как Бринский к нему попал. И таких примеров сотни.
Очень высоко оцениваю деятельность Артура Карло¬вича Спрогиса. Очень деятельный, активный организа¬тор партизанской борьбы в Подмосковье, в Белоруссии и в Латвии. Немногие знают о партизанской школе Спро¬гиса, созданной при разведотделе штаба Западного фрон¬та — войсковая часть 9903. О ней идет рассказ в этой книге. Только среди его воспитанников было три Героя Советского Союза. В их числе Зоя Космодемьянская.
Воспитанником Спрогиса является и Константин За¬слонов. Будучи хорошо подготовленным к диверсионной деятельности, он был переброшен в Оршу. Втерся к до-: верие к немцам. Они доверили ему депо. А он в этом депо стал производить угольные мины. При помощи этих мин он подорвал в Белоруссии 160 паровозов.
Между прочим Спрогис подготовил группу Асмоло-ва—Андреева. Асмолов Алексей Никитич — один из ор¬ганизаторов партизанского движения в Ленинградской об¬ласти. Он чекист. Быстро понял в чем дело и провел большую работу. Руководил ленинградскими партизана¬ми под непосредственным руководством Ленинградского обкома партии.
Среди чекистов-партизан я бы назвал Героев Совет¬ского Союза С.А. Ваупшасова, В.А. Карасева, Д.Н. Мед¬ведева, Ф.Ф. Озмителя, Н.А. Прокопюка. С таких, как они, начиналось партизанское движение на местах.

Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич, будущий начальник Центрального штаба партизанского движения, к началу Великой Отечественной войны не имел ни ма¬лейшего понятия о партизанских действиях. Первыми, кто подошел к нему с этими вопросами, были я и Спро¬гис. Мы после гражданской, а потом в Испании занима¬лись с ним вопросами подготовки партизанской войны, вот и предложили И.К. Пономаренко, в то время он был первым секретарем ЦК КП(б) Белоруссии, создать пар¬тизанскую школу. Я изготовил образцы самодельных мин, которые могли делать сами партизаны. Пономаренко за это очень ухватился. Он немедленно доложил наркому обороны С.К. Тимошенко. А уже 13 июля нарком назна¬чил меня по совместительству начальником первой фрон¬товой партизанской школы, которая официально называ¬лась Оперативно-учебным центром Западного фронта. До этого я две должности занимал, был начальником Оперативно-инженерной группы на Западном фронте, а также начальником отдела минирования и заграждения Красной Армии. Теперь стало три.     
Нужно было почти с нуля разворачивать партизан¬скую борьбу. А для этого требовались хорошо обучен¬ные подрывники, радисты, разведчики. В это же время сформировалась Орловская школа в августе 1941 г. Ее возглавил Банов Иван Николаевич. Он руководил ею до тех пор, пока не полетел к Григорию Линькову. И там возглавил бригаду, которая совершала рейды по тылам противника, ходила в Польшу. Эту школу буквально на второй день организовали из школы, которая была созда¬на по линии ЦК Белоруссии. В ней не было ни одного специалиста минера, ни одного специалиста по диверси¬онной работе, ни одного разведчика. В ней учились толь¬ко стрелять.
Я взял одиннадцать человек пограничников: И.С.Ка¬занцева, Т.Л. Чепака, Ф.П. Ильюшенко, П.А.Романюка, Ф.А. Кузнецова, Г.В. Семенихина и др. Это были очень грамотные, любознательные, достойные самой высокой похвалы люди. Быстро освоили технику, научились де¬лать мины. Работа пошла. Мы снабжали минами диверсантов и перебрасывали их в тыл противника. Переброс¬кой занимались обычно два пограничника. Потом они возвращались. Вскоре появились другие школы, в кото¬рые стали забирать моих инструкторов.
П.К. Пономаренко потом, конечно, впитал некоторый опыт. Как руководитель он сделал немало. Я ему напи¬сал записку. На ее основании он доказывал Сталину, что массовой организацией крушения поездов можно полностью закрыть противнику подвоз людей, вооружения, боеприпасов. Сталин с ним согласился. На 72-й странице в книге П.К. Пономаренко «Всенародная борьба в тылу немецко-фашистких захватчиков (1941—1944)» это из¬ложено. Правда, там сказано, что это была инициатива самого автора.
Сталин поставил ему задачу сформировать Централь¬ный штаб партизанского движения. До этого еще в авгу¬сте Сталин предложил генералу И.В. Болдину возгла¬вить управление по руководству партизанским движением. Однако Болдин отказался, заявив, что его дело воевать на фронте.
Пономаренко, получив указание Сталина, проделал большую работу и прежде всего, что очень важно, он создал школу связистов ЦШПД. Это был декабрь. Но вскоре Сталин свое решение отменил. В январе, после того как обозначился разгром немцев под Москвой, он дал установку прекратить формирование ЦШПД и шко¬ла связистов повисла в воздухе. Тогда ее взял на себя Пономаренко. И лишь 30 мая 1942 г. был создан Цент¬ральный штаб.
В сентябре 1942 г. маршал К.Е. Ворошилов был на¬значен Главнокомандующим партизанским движением. Согласитесь, звучит довольно двусмысленно —Главно¬командующий движением. В ноябре это пост упраздня¬ется, якобы из-за излишней централизации. В то время как именно этой централизации как раз и не хватало. В марте 1943 г. Центральный штаб расформирован. В ап¬реле этого же года опять создан и теперь уже оконча¬тельно ликвидирован в январе 1944 г., когда были все условия для переноса партизанских действий в тыл противника за пределы Советского Союза. Эту задачу ре¬шал Украинский штаб партизанского движения уже без Центра. Получается, что за все время войны Централь¬ный штаб существовал всего полтора года. О каком нор¬мальном руководстве партизанами можно было говорить?! Сталин видел в партизанах лишь народных мстителей. К ним и обращались как к народным мстителям. «Мстите¬ли», «беспощадные мстители» — писали о партизанах газеты.
А сколько из-за этого непонимания было принято неверных решений?! В 1941 г. зима была лютая, ранние морозы начались уже в ноябре и вот появилась установ¬ка: «Гони немцев на мороз!». Так вот эта установка нанесла нам громадный урон. Появилась она по опыту советско-финляндской войны. В Финляндии наши войска из населенных пунктов были изгнаны. Первоначально, когда     расположились наши подразделения в домах, в двух из них взорвались мины замедленного действия. И две ко¬манды погибли. После этого никто дома не занимал. Дома были пустые, а наши люди мерзли. Мины были не во всех домах. Но установить это было очень трудно. Мы пус¬тующие деревни не занимали. Но мы их и не жгли. А из населенных пунктов нас выселили. Это при том, что плот¬ность населения в тех местах невысока. И вот теперь идет у нас война и эта команда: «Гони немцев на мо¬роз!». Они ведь в домах вместе с местными жителями располагались. Немцы быстро этой ситуацией восполь¬зовались. Дескать, не хотите вместе с детьми оказаться на тридцатиградусном морозе, идите и охраняйте себя сами от поджигателей. Так очень быстро стало расти у немцев число полицаев. Получилось, что мы сами под¬толкнули местных жителей к немцам.
Пономаренко был неплохой организатор, Но будучи совершенно неграмотным в военном отношении, он де¬лал крупные ошибки. Если бы он хоть когда-нибудь чи¬тал бы труды Денисова Давыдова, то этого бы не было. Нужно, например, было формировать не штабы парти¬занского движения по республикам. Они не нужны, а формировать управление по руководству партизанскими силами. Предлагали и Артур Спрогис, и я, и Хаджи Мамсуров, помощник начальника штаба, начальник опера¬тивного отдела, участник войны в Испании (в последую¬щем генерал, Герой Советского Союза) и другие. Но к нам не прислушались.
Брали людей, как правило, добровольцев, патриотов, обучали их десять-пятнадцать дней, а зачастую и того меньше, и отправляли необученных, невооруженных, без всяких средств связи в тыл противника и они гибли. Как выразился легендарный партизан Герой Советского Со¬юза Наумов Михаил Иванович: гибли, как мотыльки над костром.
Больше того. Было сформировано два партизанских полка на Украине и шесть полков в Ленинграде. При первом столкновении с противником полки погибли. При¬чем погиб героический народ. Я один из полков на Укра¬ине видел. Это орлы! Но эти орлы были разбиты немец¬ким батальоном. Дело вот в чем. В гражданскую войну прежде чем напасть на гарнизон противника, достаточ¬но было обрезать провода и гарнизон оказывался отре¬занным от внешнего мира. В Великую Отечественную войну положение изменилось, плевали немцы на эти про¬вода. У них были уже радиостанции. И это следовало учитывать. А партизаны ведь действовали по инструк¬циям 1918 г.
К примеру, когда было нападение на Угодский Завод (интересная операция — в книге о ней идет речь), то партизаны до нападения прежде всего обрезали провода и тем самым подняли на ноги весь немецкий гарнизон. В результате был утерян фактор внезапности. Партизаны понесли большие потери. У немцев погибло всего два человека. Эта операция у Жукова описывается. Только она совсем не так протекала.
Не случайно в шести томной истории Великой Отече¬ственной войны она опущена вовсе. Между прочим ее требовали включить в эту историю как выдающуюся. И кто? В частности, Петр Николаевич Поспелов, директор Института марксизма-ленинизма, секретарь ЦК, а поз¬же член ЦК КПСС. Создали комиссию. В этой комиссии я был как представитель отдела истории Института. По¬ехали в Угодский Завод. Это было в конце 50-х годов. Проводили опросы. Да, рассказывали нам, здесь были партизаны. На полпути их перехватили. Убили двух по¬лицейских это точно, а вот насчет немцев — ни одного. Совинформбюро писало тогда о потерях немцев, что их было более 500 человек, не говоря уже о технике. В то время во всей западной группе войск у немцев не было потеряно столько офицеров и солдат, сколько указали в этой операции. Операция проходила под флагом разгро¬ма штаба немецкого корпуса. Штаба корпуса там не было. И Поспелов санкционировал: из шеститомной истории войны эту операцию вычеркнуть. В книге «Чекис¬ты на защите столицы» она осталась.
Вопрос в другом. Насколько целесообразны войско¬вые действия плохо вооруженных партизан против регу¬лярных отлично выученных немецких частей? Ведь суть действий партизан — наносить урон противнику, не всту¬пая с ним в открытое непосредственное соприкоснове¬ние.
Насколько целесообразны, например, террористичес¬кие акции партизан, если немцы проводят после них же¬сточайшие массовые карательные операции. В Белорус¬сии одного немца "убили, а они целую деревню сожгли... Так вот ничего в этом Угодском Заводе немцы не жгли. Потому что самих потерь не было.
Самое вредное для партизан, как оказалось, это на¬падение на укрепленные гарнизоны противника. Ведь техника и вооружение уже не те. Средства связи уже не те. И вот гибнут бесцельно все шесть ленинградских партизанских полков. Когда они вступили в бой, к нем¬цам успело прийти пополнение. Пополнения же у пар¬тизан никакого, снабжения никакого. Они израсходовали боеприпасы, продукты питания и все. Любые военные действия только тогда дадут результат, когда они опти¬мально спланированы и всесторонне обеспечены.
Павел Судоплатов писал, и об этом в данной книге идет речь, что ему по линии НКВД поручили заниматься организацией партизанской борьбы. Я встречался с ним во время войны, обаятельнейший человек. Но Судоплатов не имел военной подготовки. Он был больше терро¬рист, чем диверсант. Хотя сделал для меня большое дело. Например, приютил моих испанцев — бывших испанских партизан в ОМСБОНе. Сложилось критическое положе¬ние. У нас три испанца ушло за рубеж. В это время взорвался один из самолетов, который подготовили к по¬грузке испанцы. Что грозило мне невероятными санкци¬ями. Это летом 1943 г., когда я был в Украинском штабе партизанского движения. Испанцы замечательный народ, хорошие вояки. А тут Хрущев струсил и говорит: надо куда-то их откомандировать.
Я поговорил с Судоплатовым и он согласился их взять. Включил в ОМСБОН. Испанцы потом спасли Судоплатова, очень просили за него. Его бы расстреляли навер¬няка. Он получил пятнадцать лет и отсидел пятнадцать лет. Его никто не помиловал — ни Хрущев, ни Брежнев. Никто! Потому, что его подписи рядом с подписями Бе¬рии стояли на приговорах людям, которые оказались не¬винными. Обвинения были надуманными, одним словом сфабрикованными. Но это другая история.
Берия тянул партизан на свое ведомство. С Пономаренко они не дружили. Расходились в оценках роли пар¬тизан в войне, их организации и применении. Он тянул и перетянул к себе очень многих. Например, Ваупшасова и Прокопюка. Но это фактически не Берии, а это уже Судоплатова заслуга.
Были примеры, когда в Центральном штабе постра¬дали партизанские кадры. Но пострадали они не столько из-за Берии, сколько из-за Пономаренко. Нечипурович Василий Иванович, например, пострадал. Командир 208-й дивизии. Его дивизия почти вся попала в плен. Он ушел в подполье, организовал отряд, перешел к партизанским действиям. Очень скоро его отряд уже контролировал большую территорию. Его подставили Берии. А это был герой из героев. Но он критиковал Пономаренко. И в этом все дело.
Если бы в тылу противника все организовывали пра¬вильно, было бы военное руководство, можно было бы наносить немцам более значительный урон. Но порядка не было, сплошное безобразие, безобразие и партизан¬щина. С тем же Центральным штабом партизанского движения, о чем шла речь выше. Например, был создан пост Главкома.
Если говорить о Главкоме, то он очень много вреда нанес нашей армии. Например, репрессии конца 30-х го¬дов колоссальны. А ведь это Ворошилов дал указание по командной линии, что, дескать, признавайтесь, мол, в своих связях с троцкистами. Ничего никому не будет. Ну и признались, и десятки тысяч были репрессированы. Речь шла о связях с Тухачевским и другими маршалами и командармами, против которых был затеян судебный процесс.
Но Ворошилов был все же полезнее в партизанской борьбе, чем Пономаренко. Он занимался партизанской борьбой в гражданскую и понимал, что к чему. Провел работу по созданию заводского производства нужных партизанам мин. Было изготовлено большое количество мин, которые по качеству были, конечно, лучше, чем самодельные. Ворошилова отстранили от поста Главко¬ма. Пост его был упразднен. Тогда было два конкурента на руководство партизанами — Ворошилов и Понома¬ренко. Последний победил. В данной книге об этом идет речь.
К.Е. Ворошилов, генерал А.К. Сивков и ваш покор¬ный слуга написали письмо на имя Сталина о том, что надо партизанские силы военизировать. Что под этим подразумевалось? Мы предлагали ввести должности, во¬инские звания, оклады, категории. Ввести положение, на основании которого снабжать партизан не за счет тро¬феев, а за счет переброски нужных средств борьбы из нашего тыла. Конечно, были примеры, когда партизан¬ские командиры получали воинские звания, но это чисто символически. Получали как поощрение очередные во¬инские звания М.И. Наумов, С.А. Ковпак, А.Ф. Федоров, белоруссы получали. Но дело в том, что мало командиру получить очередное воинское звание. Надо эти партизанские формирования обеспечивать. На деле же это были пропагандистские акции.
Представьте себе: разрабатывается весенне-летний план действий белорусских партизан на март — июль. К этому плану прилагается ведомость, что получить пар¬тизанам. Эту определенную материальную часть они получают. До апреля что-то получают, а в мае — апре¬ле совсем слабо. Говорят, нет самолетов. Если быть объ¬ективным, на складах материальных средств было больше, чем достаточно. Говорят, не на чем возить. Не хватает самолетов.
В это же время на железнодорожный участок Орел-Брянск в мае месяце только одна 15-я воздушная армия сбрасывает 500 тонн бомб. Украинские партизаны за все время войны получили всего 147 тонн взрывчатки. При этом вывели из строя железную дорогу Орша — Шепетовка — Тёрнополь. Это важная железнодорожная ма¬гистраль. Шесть месяцев не ходили поезда. Израсходо¬вали при этом какие-то 7 тонн взрывчатки. Самолетов было много, но эффективность бомбометания низка, а партизанам пришлют на одном самолете взрывчатку и моста нет.
Установка сталинская была — основное снабжение партизан — трофеи. За счет трофеев партизаны обеспе¬чивали себя взрывными устройствами максимально на 10 процентов. По боеприпасам, которые собирали на полях сражений, на 15х процентов. А, например, белорусские партизаны за счет трофеев получили 5—10 процентов, а остальное получали из тыла. Это не только потому, что Пономаренко белоруссов больше любил. К весне 1942 г. был уже создан сурожский коридор шириной километров 60. По нему в партизанский край шли боеприпасы, а оттуда везли мясо, продукты и даже сено вывозили.
Из-за безграмотности, некомпетентности руководст¬ва было нанесено немало мощных ударов по самим пар¬тизанам — и сталинских ударов, и пономаренковских. Об истории с Центральным штабом партизанского дви¬жения речь уже шла. Здесь о другом. Например, на Ук¬раине перебросили к декабрю 1941 г. в тыл врага 35 тысяч человек. Как раз к моменту появления лозунга «Гони немцев на мороз!». Прошло чуть больше года и осталось от них 4 — 5 тысяч. После этого лозунга нем¬цы сформировали полицию численностью около 900 ты¬сяч. Это результат сталинского удара по партизанам.
Еще сталинский удар. Мол, основной единицей парти¬занских соединений должен быть отдельный, самостоя¬тельно действующий партизанский отряд! А опыт пока¬зал, что это как раз и есть партизанщина. Например, что получается? Один вербует, а другой этих агентов как пособников врага уничтожает. Так оно и было. У нас организацией партизанской борьбы занимались и ГРУ, и НКВД, и штабы армий, и военные советы, и штабы ин¬женерных войск. Сплошная неразбериха. Об этом в дан¬ной книге очень хорошо и подробно рассказано. Не было единого плана. Одни шли минировать, а другие приходи¬ли туда еще раньше и своим же срывали минирование.
Да только ли это!
А вот один из пономаренковских ударов по самим же партизанам — «рельсовая война». Нужно быть абсолют¬ным дураком, чтобы подрывать рельсы не только на ос¬новных магистралях, но и на запасных и второстепенных участках. Но так было. Подрывали и бодро рапортовали. Но в это же время немцы с второстепенных участков сами снимали рельсы на переплавку. Здесь они им не нужны были. Партизанам же для счета легче подрывать там, где они хозяева, а не там, где немцы охраняют. Анекдот.
На участке Орша-Лепель Кабанов Павел Алексее¬вич, будущий министр путей сообщения, тогда командир партизанской бригады посылает команду снять рельсы. Это был партизанский край. Немцы послали туда же 70 машин за этим же делом. К вечеру приезжают — пус¬тые. Партизаны поработали раньше, чем немцы. А нуж¬но было взрывчатку тратить не на подрыв рельсов, а на крушение поездов. Эффект был бы в десятки и сотни раз выше.
Оккупированная территория у немцев была только вдоль дорог. 20 — 30 км отступи — это уже не оккупированная территория. Я был в тылу противника несколь¬ко раз. Подходил под Олевском к железной дороге на полтора километра. Спокойно из леса рассматривал, как они ходят по железной дороге. Один раз 140 км проехал на машине по так называемой оккупированной террито¬рии от Овруча до железной дороги Сарны — Коростень. Это бьш Овручский коридор, созданный осенью 1943 г.
Несмотря на то, что план «рельсовой войны» был одо¬брен Сталиным, украинские партизаны в ней не участ¬вовали. В УШПД, где я был заместителем начальника штаба по диверсионной работе, в соединениях была своя диверсионная служба, которая все усилия направила на крушение поездов, Если в 1942 украинские партизаны пустили под откос 202 поезда, то в 1943 свыше 3,5 ты¬сяч. А по плану «рельсовой войны» должны были унич¬тожить 80 тысяч рельсов. Подорвали же около 8 тысяч. Кстати, украинские партизаны успешно действовали за границей уже после расформирования ЦШПД. Они ста¬ли детонаторами Словацкого национально-освободитель¬ного восстания, а в сентябре 1944 г. разорвали восточ¬ный фронт противника на две части. Отдельные партизанские соединения дошли до самого Рейна.
Разногласия с Пономаренко окончились для меня пе¬чально. Я стал для него недругом. В документах он ни¬как не показал мое участие в партизанской войне. И это несмотря на то, что я был организатором Оперативно-учебного центра Западного фронта, его помощником по диверсионной работе, более 6 месяцев был одновремен¬но начальником Высшей оперативной школы особого на¬значения (ВОШОН), которая готовила диверсантов — асов. Все удивляются, что я еще уцелел в связи с нега¬тивной оценкой «рельсовой войны». Меня же спас Н.С. Хрущев, правильно понимавший вред этой акции, которая нанесла значительный урон нашим же наступа¬ющим войскам. Ибо, отступая немцы сами разрушали железнодорожную колею.
Должен сказать, что партизан мало награждали. А было пущено под откос 180 тысяч поездов, подорвано около 900 мостов, среди них было немало крупных стратегических, как например, олевский мост. Да разве толь¬ко по этим показателям нужно оценивать вклад партизан в Великую победу?! Всего среди партизан 234 Героя Со¬ветского Союза. А сколько осталось незаслуженно обой¬денных.
Я бы, например, назвал Гнездилова Федора Данило¬вича. Из армейских бывших командиров наиболее талант¬ливый. Его забывают. А это легендарная личность! При¬мер для всех, как нужно воевать в тылу противника. Начинал он на Смоленщине. Раненым оказался в окру¬жении. Выздоровел, организовал маленький отряд. Этот отряд устроил засаду и разгромил карателей. И потом из этого отряда в двадцать с лишним человек вырос парти¬занский полк, численностью больше 2000 человек. Полу¬чил полковника, но Героя ему так и не дали.
А за убийство одного несчастного Кубе в Минске, которого, кстати, зря убили. За него погибли сотни, если не тысячи ни в чем неповинных минчан. За эту опера¬цию получили Героя Советского Союза три человека. Это к вопросу о целесообразности террора.
Мы далеко не использовали в Великую Отечествен¬ную войну всю мощь наших партизанских сил. В этом отношении очень показателен 14-й партизанский корпус в Испании. В ноябре 1936 г. это была группа из 12 чело¬век. В октябре 1937 г. это был уже корпус. Он состоял из четырех бригад общей численностью больше 3 тысяч человек. Доминго Унгрия из командира группы превра¬тился в командира корпуса. Впервые в истории здесь про¬изошло примечательное преобразование. На базе парти¬занского корпуса был создан батальон специального назначения. После ряда успешных операций он был взят на все виды довольствия. Полуторный оклад жалованья установили. Причем Доминго сделали командиром этого батальона. А после, когда разрезали фронт, батальон был превращен в бригаду. Вот естественный, логичный и правильный ход событий.
Об этих линиях развития партизанской войны и мно¬гом другом, Вы, дорогой читатель, узнаете из книги, ко¬торую держите в руках. Впервые на суд читателя выносится беспристрастная широкоформатная объективная история партизанской войны без прикрас, но и без очернительства. Автор в ряде мест сознательно умалчивает о негативном, сосредоточив внимание на необходимости управления этим сложным и противоречивым процессом. Вооруженная борьбы в тылу врага в годы Великой Оте¬чественной войны поистине имела как военное, так и политическое значение. Это был настоящий второй фронт для гитлеровцев, к сожалению так и не набравший полной силы.
Завершилась Великая Отечественная. Прошло 55 лет. Извлекли ли мы уроки из своих прошлых ошибок? Нет! Был печальный опыт партизанской войны в Северной Корее и положительный, только уже не наш, а китай¬ский — во Вьетнаме. Но мы все отгораживали армию от партизан. А потом мы узнали, что происходит, если не считаться с партизанскими действиями в ходе войн в Афганистане и в Чечне. Время идет. Пора бы учиться на своих ошибках.